Я согласно кивнул, усевшись на своем место, вяло перебрал пальцами кипу бумаг, какой-то текучки, оставленной мне Лужиным в наследство. Плюнул на них, тем более кофе был готов и ароматно дымился прямо у меня под носом.
– И какие у нас планы на сегодня?– отхлебнув горячего напитка уточнила Юлька, закинув ногу за ногу, мгновенно сбив меня этим простым движением с мысли.
– План прост…– собрался я, старательно отводя взгляд в сторону.– Для начала надо провести стандартные противодиверсионные мероприятия, вроде оповещение всех причастных, стрелковых команд, линейщиков, усиление патрулей и тому подобное. Разослать письма во все инстанции в какие только можно…
– Уже сделано!– кивнула Юлька, доставая откуда-то из-под стола огромный бутерброд с вареной колбасой.– Я позавтракаю, если можно? – уточнила она на всякий случай, откусывая небольшой кусочек.
– Можно…А…
– Еще вчера, когда вернулась из гостиницы,– ответила на мой невысказанный вопрос старший прапорщик,– подумала, что это надо было сделать в первую очередь. Все причастные службы оповещены. На одиннадцать в красном уголке движенцев состоится собрание под вашим председательством…
– Чего?
– Вы хотели познакомиться с начальниками местными, так сказать железнодорожной элитой…Чем не повод?– подмигнула она мне, беспечно помахивая перед моим лицом бутербродом.
– Лавоченко…
– А я что?– глаза моей помощницы изумленно округлились.– Я вообще не причем. Вы сами им вчера ночью все разослали за своей электронной подписью.
– Ладно…– смилостивился я, понимая, что девчонка, в сущности, права. – А тебе придется посетить наше славное ЛОВД и набросать словесный портрет твоего молдаванина. Там тебя встретить мой друг и поможет во всем.
– Легко!– согласилась Юлька. Опухоль с ее ушибленной щеки чуть спала, оставив лишь легкое покраснение.– То есть, так точно, товарищ капитан!
– Ладно, хватит ерничать…– выдохнул я, чувствуя почему-то рядом с ней себя каким-то древним стариком, хотя был ненамного старше ее.– Есть еще бутерброды? А то я не ел со вчерашнего вечера?
12
станция Чуйка
Сегодня Маринка осталась дома. Смена была не ее, и его женщина пообещала накормить его незабываемым ужином, приправленным незабываемым сексом. Богдан клятвенно пообещал вернуться к вечеру, как можно пораньше и с самого утра отправился на склады к Исе. Оптовка под легкомысленным названием «Банановый рай» располагалась на самом выезде из города. По правую сторону от нее находилось местное ГАИ, напротив военная база. Часть, передислоцированная в Чуйку, с началом российско-украинского конфликта все никак не могла выехать с поля, так и проживая в палатках, по непонятным ни для кого причинам. Огромный военный городок был готов, последние строители оттуда уехали еще по весне, завершив окончательную отделку, но все так же на месте бывшего аэропорта кучковались палатки в грязи под открытым небом, стояла закрытая тентом техника, и лениво бродил у небольшого КПП со шлагбаумом провинившийся срочник, больше похожий в своей грязной замызганной форме на какого-то бича, которых часто видел Гончаренко в Киевском метро. Да и вообще, все встреченные им в Чуйке военные, мало походили на могучую и непобедимую российскую армию, о которой на каждом федеральном канале твердили без устали соловьи отечественной пропаганды. Немытые, порой даже небритые, в заштопанной и застиранной форме кроме жалости эти «головорезы» больше никакого чувства не вызывали. Богдан слышал, что их, как рабов в Средневековье, офицеры от лейтенанта до майора ссылали для полевых работ в местные подсобные хозяйства за смешную сумму. Те, что постарше торговали всем чем не попадя со складов, в том числе и боевым оружием, но поистине город стал раем для ротных старшин и прапорщиков зампотылов. Эти «Камазами» вывозили все, что можно было увести, а последнего, по слухам, поймала прокуратура «на горячем», когда тот пытался толкнуть почти цистерну бензина за сущие копейки. Все, как это обычно бывает в этой дикой России, списали на ни в чем неповинных солдатиков, а дело замяли, не дав ему дальше никакого хода.
– Да уж…– покачал головой Богдан, вылезая из такси, рядом со складами Мурзаева.– На его родине, в Украине ситуация складывалась не лучше. Гончаренко был уверен, что это последствия советского прошлого, когда всего было вдоволь, когда воровали все, что плохо лежит. Только сейчас в сознании настоящих украинцев начинает, что-то меняться, но до восприятия ими европейских ценностей должно было пройти еще очень много времени, а так…Так и украинцы оставались теми же самыми дикими азиатами, как и русские, за исключением некоторых областей, вроде Львова, Ивано-Франковска или Закарпатья.