— Любезный! — со злорадством прокричал я. — Кто тебе позволил уродовать стихи Эминеску? Ты нахал, мой дорогой…
В трубке раздалось хихиканье, которое затем резко оборвалось.
— Даже если ты и женщина, — добавил я с удовлетворением.
Послышалось сухое цоканье, и после короткой паузы, кто-то зашептал:
— Товарищ Пэнушэ, почему ты такой сердитый? Раньше ты таким не был.
— Ага, наконец ты соблаговолил прошептать что-то другое. А я решил, что ты знаешь только стихи, — крикнул я, радуясь победе. — Почему, скажи на милость, ты не говоришь, как все люди, а шипишь, будто продал свой голос?
— Я простудилась… голос пропал, — прошептала моя таинственная собеседница.
— Ага, значит, ты еще и женского рода!
Не знаю, почему меня неожиданно осенила мысль, что это не кто иная, как Вероника, телефонистка, с которой я недавно познакомился, заказывая междугородний разговор. Она дала мне понять, что не прочь встретиться со мной, но я решил прикинуться простаком. На днях я случайно увидел ее на улице с Валерием. Вероника оказалась девушкой не первой молодости, высокой и ширококостной, с серыми глазами и пухлыми губами, очень веселой и живой.
В трубке на какое-то время воцарилась тишина, не слышалось даже прерывистого дыхания, затем опять раздался шепот:
— Ты не хотел бы встретиться?
— Милая, извини, но ты родилась под несчастливым созвездием. Тебе не надо было тратить столько времени на стихотворение, которое ты, к тому же, исковеркала на свой вкус, — с неожиданной радостью проговорил я. — А я тем временем нашел себе девушку, и скоро у нас свадьба.
— И как зовут эту счастливую избранницу?
— Что? Я не понял. Говори, пожалуйста, как полагается, уже бессмысленно скрывать свой голос.
— Как ее зовут?
— Нина. Теперь ты довольна?
— Я — да. Ты — нет, — раздалось из трубки.
— Послушай, барышня, кто тебе дал право отвечать за меня? Ты что, знаешь мои чувства или мысли, раз осмеливаешься говорить такие вещи? — возмущенно прокричал я.
— Почему ты злишься?
— Кто злится? И, вообще, кто ты такая? Пора кончать эти скоморошества! Тебе это не к лицу. Ты довольно зрелая девушка и должна понять, что такого рода шутки лишены всякого смысла.
— А ты знаешь, кто я?
— Знаю.
— Кто?
Секунду я колебался, затем решительно произнес:
— Вероника.
— Вот и нет, вот и нет, вот и нет…
— О-о-о! А кто же тогда?
Таинственная незнакомка молчала, затем опять раздался ее шепот.
— Кто??? — от неожиданности я даже подскочил. Не может быть! Я посмотрел на трубку, словно надеялся увидеть в ней свою собеседницу… Не веря своим ушам, я повторил вопрос:
— Кто?
— Ку-ку!
За этим насмешливым «ку-ку» последовало хихиканье, затем она повесила трубку, и короткие гудки с издевкой ударили в мои перепонки.
Я обхватил голову руками и уставился на папку, лежащую на столе. Неужели это была Нина? Или все-таки Вероника, или черт знает кто там еще издевался надо мной? Я попытался вспомнить во всех подробностях, как вела себя Нина во время наших последних встреч. Когда на днях я рассказал ей о таинственных телефонных звонках, она как-то странно улыбнулась и отвела взгляд. Конечно — это она, что-то вроде мести за то, что я забыл ее тогда, когда… Но только не Лия. Во-первых, она не знает моего телефона, во-вторых, — кто знает, где она сейчас находится? Нет, это может быть только Нина. Так она мстит мне за неверность…
Выходит, теперь она знает о моих намерениях. Она сказала, что удовлетворена, а я — нет. Но почему она удовлетворена? Потому что выйдет замуж за человека, которого любит? Но разве она меня любит? Необходимо с ней встретиться и выудить ответы на мучающие меня вопросы. Очередной звонок оборвал мои размышления. Это был Головастик. Я получил приказ связаться с пятью поставщиками в различных городах страны и уточнить ряд цифр. Этим я и занимался до самого вечера. Как только я повесил трубку, раздался такой разъяренный звонок, что я вздрогнул:
— Алло, я вас слушаю.
— Товарищ Пэнушэ?
— Нина, это опять ты?
— Да, только почему опять?
— У тебя прорезался голос, — я попытался поймать ее на слове.