Практическая идеология создает совокупность правил и навыков поведения людей в социально важных ситуациях. Зная ее, можно заранее предсказать, как будет себя вести средне нормальный идеологически обработанный гражданин коммунистической страны в ситуациях такого рода. Это суть априорные правила в отношении конкретных индивидов в конкретных ситуациях, своего рода алгоритмы мышления и поведения.
Особо важное значение практическая идеология имела для деятельности руководящих (управляющих) органов коммунистической страны, ибо она содержала целый ряд инструкций для их поведения. В сталинские годы идеология имела явно нормативный характер. В после сталинские годы эта роль идеологии внешне вроде бы ослабла. Но по сути дела, она лишь изменила форму и ушла вглубь. Идеология ставила перед руководителями страны общую цель, которая, независимо от ее достижимости или недостижимости, играла организующую роль и определяла направление стратегической деятельности руководства. Идеология давала общую ориентацию жизни коммунистического человейника и устанавливала рамки и принципы деятельности его власти. Она являлась основой и стержнем всей системы установок.
Марксистская философия не стала наукой о мире, о познании мира и о мышлении по причинам как идеологического, так и вне идеологического характера. Однако это нисколько не умаляет ту роль, какую она фактически сыграла в советском обществе. Она возглавила колоссальную просветительскую работу, какую до того не знала история. Через нее и благодаря ей достижения науки прошлого и настоящего стали достоянием широких слоев населения. В антисоветской критике обратили внимание на отдельные случаи, когда советская философия играла консервативную роль (отношение к теории относительности, генетике, кибернетике и другим), и раздули эти случаи так, что они заслонили собой все остальное. Но они на самом деле затронули незначительную часть прозападнонастроенной интеллигенции, которая мало что понимала в этом. Причем они привнесли с собой новые виды идеологической фальсификации достижений науки.
Идеи, овладевая массами, становятся материальной силой, гласит одно из положений марксизма-ленинизма. Но что это означает на самом деле? Означает ли это, что достаточно людей ознакомить с некоторыми идеями, и они, поняв их справедливость, начинают поступать так, как это предписывается познанными ими идеями? Идеи овладевают массами лишь при том условии, если какая-то категория людей сумеет овладеть массами, используя для этой цели идеи, удобные для овладения массами, а отнюдь не для удовлетворения практических потребностей масс. Проблема состоит не в том, чтобы породить умные идеи и дать их массам. Проблема состоит в том, чтобы овладеть массами, используя идеи лишь как лозунг, знамя, приманку, организующую форму. Советское общество создало для этого грандиозный идеологический механизм овладения массами.
В задачу этого механизма входило, во-первых, сохранение идеологического учения в том виде, в каком оно было канонизировано в то время. Охранять его от ересей, расколов, ревизий, чуждых влияний. Содержать учение в состоянии актуальности, «подновлять», осуществлять истолкование всего происходящего в мире в духе идеологического учения и в его интересах. Во-вторых, осуществлять тотальный идеологический контроль над всей «духовной» сферой жизни общества. В-третьих, осуществлять идеологическую обработку населения, создавать в обществе требующееся идеологическое состояние, пресекать всякие отклонения от идеологических установок.
С самого начала возникновения на исторической арене коммунисты рассчитывали на некие добрые прирожденные качества в людях. И даже марксисты, объявившие материальное производство базисом общества, рассчитывали на высокий уровень сознания и нравственности людей при коммунизме, считали это непременным условием реализации принципа «по потребности» и установления идеальных отношений между людьми. После революции 1917 года в России проблема воспитания нового человека, необходимого для реального коммунизма, и воспроизводства такого человеческого материала в массовых масштабах встала перед творцами нового общества как проблема первостепенной важности. Они в беспрецедентных масштабах развернули работу по воспитанию, образованию, просвещению и идеологической обработке широких слоев населения всех возрастов и сословий, и молодых поколений — в первую очередь. Для руководства этим грандиозным процессом и для его организации с поразительной быстротой сложилась «религия» и «церковь» коммунизма — единая государственная идеология и единый механизм идеологической обработки населения.
Не следует думать, будто советская идеология стремилась прививать людям отрицательные качества — эгоизм, карьеризм, двуличность, ненадежность, продажность, подхалимство, лень, склонность к халтуре и обману, и так далее. Как раз наоборот, эти качества порицались, сдерживались и ограничивались. Поощрялись самые лучшие качества — честность, отзывчивость, скромность, правдивость, трудолюбие, самоотверженность, преданность родине, стремление к образованию, к овладению культурой, к развитию способностей, к достойному поведению в коллективе и так далее. То же самое делалось для воспитания идеальных отношений между людьми и народами — дружбы, взаимного уважения, взаимопомощи, братства, равенства и тому подобного. И это не было лицемерие. Органы власти, деловые коллективы, школа, общественные организации и идеологические учреждения прилагали титанические усилия к тому, чтобы сделать людей и целые народы именно такими, сделать их своего рода коммунистическими ангелами. Если бы это не делалось, то жизнь в стране превратилась бы в кошмар. Советский Союз не выжил бы в труднейших условиях и десятка лет, не победил бы в войне 1941–1945 годов Германию, не стал бы второй сверхдержавой планеты.
Реальный коммунизм появился и сформировался во многих отношениях совсем не по марксизму. Он возник не в центре западной цивилизации с многочисленным рабочим классом и с развитым капитализмом, а на ее периферии, в стране со слабо развитым капитализмом, с малочисленным рабочим классом, с преобладающим крестьянским хозяйством. Даже сам Ленин не верил в возможность социалистической революции в России вплоть до возвращения в Россию после февральской революции 1917 года.
Советская власть складывалась вовсе не как некая диктатура пролетариата. Это выражение употреблялось, но не в буквальном смысле. Хотя классы помещиков, капиталистов и «кулаков» были ликвидированы, социальное и материальное неравенство не исчезло, и население стало расслаиваться на различные социальные слои в других разрезах бытия. Стали меняться пропорции людей, занятых в промышленности, сельском хозяйстве, системе власти и управления, культуре, армии и так далее. Стал меняться состав различных подразделений населения. Например, в сельском хозяйстве появились ранее неслыханные профессии (механизаторы, агрономы, учетчики и так далее), представители которых стали играть решающую роль. В промышленности выросла целая иерархия профессий, должностей, уровней квалификации.
Это структурирование совершенно не учитывалось в сочинениях марксистов. И уж совсем игнорировалось образование привилегированных и правящих слоев, становившихся подлинными хозяевами нового типа человейника. Интеллигенция, которую считали прослойкой (между кем?), разрасталась с поразительной быстротой. Росло число людей в сфере обслуживания, не говоря уж о чиновничестве. Так что к моменту антикоммунистического переворота в горбачевско-ельцинские годы страна имела структуру населения качественно отличную от той, с которой начинал жить реальный коммунизм. Это стало одним из условий успеха переворота.
Общеизвестные коммунистические принципы распределения (по труду и по потребностям) включались даже в определение коммунизма и его различных стадий. Одно это достаточно красноречиво говорит о не научности марксистской концепции коммунизма. Принцип распределения по труду имеет очень узкую сферу применения — лишь тогда, когда возможно сравнение работ различных индивидов. И в этом смысле он не есть нечто специфическое для коммунизма. Но как сравнивать труд начальников разных уровней и подчиненных, а также практически несравнимых видов и условий труда? Для принципа «по потребности» возникает вопрос: любые потребности или только общественно признанные? И кто определяет конкретные потребности различных людей? Если не любые, а лишь общественно признанные, и потребности людей определены законом или коллективом, то этот принцип тоже теряет специфику коммунистического. Фактически в коммунистическом человейнике главными принципами распределения материальных благ являются такие: