Он напал на меня, душил, повалил на пол, ударил по голове, толкнул коленом в грудь, выкрутил мне руку и протащил по полу, швырнул об стену, пытался помешать моему звонку в службу 911 и ударил ногой в спину.
Хеннинг также рассказала, что он ударил ее в машине, а в их совместный дом дважды вызывали полицию. Тем не менее, в эфире "Шоу Опры Уинфри" она сказала:
Самым страшным было уйти, потому что, как только я сделала этот шаг и предала его огласке, а мой бывший муж был публичной фигурой - все знали его и знали, чем он занимается, - и как только я предала это огласке, он поклялся отомстить. Он сказал: "Я увижу тебя в сточной канаве. Это никогда не закончится. Ты заплатишь за это".
А она?
С тех пор Лиза Хеннинг снова вышла замуж и сменила фамилию. Итак, именно Лиза Фиерштейн получила в 2016 году известие о том, что ее бывший муж Эндрю Паздер был выбран президентом Дональдом Трампом на пост министра труда. Все знали об этих обвинениях. Однако после того, как запись с шоу Опры была предоставлена членам Сената для закрытого просмотра, а затем стала доступна СМИ, все было, по сути, кончено. Паздер снял свое имя с рассмотрения.
Но почему? Лиза Хеннинг отказалась от своих показаний. Лиза Фирштейн утверждает, что она все выдумала - точнее, что это сделала Лиза Хеннинг, ее прежняя личность. Адвокат, который представлял интересы Хеннинг в то время, говорит, что верил ей тогда и не верит сейчас - в том числе на основании ее медицинских записей, а также их бесед. Он считает, что сейчас она лжет о том, что насилия (не) было. Или, что, возможно, лучше, он все еще верит показаниям бывшей Лизы. "Я думал, что ее история не только заслуживает доверия, но и правдива", - заявил он ( Fenske 2016 ).
Паздер отрицал факт насилия как в своих показаниях при разводе, так и в статье Riverfront Times, назвав обвинения своей бывшей жены Лизы Хеннинг "необоснованными".
"Никакого физического насилия не было ни в один момент времени", - утверждает Паздер.
Лиза Фиерштейн теперь полностью согласна со своим бывшим мужем.
В электронном письме, датированном 30 ноября 2016 года, она, как метко сказано в статье выше, категорично заявляет: "Вы не были жестоким". Она пишет:
Вы знаете, как глубоко я сожалею о многих необдуманных решениях, принятых мною в то время, и я искренне надеюсь, что ни одно из этих решений не станет для вас проблемой в настоящее время. Я импульсивно подала на развод без вашего ведома, а затем мне посоветовали подать заявление о жестоком обращении. Я сожалела и до сих пор сожалею об этом решении и отозвала эти обвинения более тридцати лет назад. Вы не были жестоки.
Я точно подтвержу всем, кто спросит, что никакого насилия не было. У нас был жаркий спор. Мы оба наговорили друг другу такого, о чем сожалеем до сих пор. Я всегда была благодарна за то, что мы смогли простить друг друга за ту боль, которую причинили.
Так много "сожалений" - четыре (включая однокоренные) в двух абзацах. Письмо продолжается, с нарастающей убежденностью:
Мы с тобой давно все решили. Мы оставили это в прошлом и теперь наслаждаемся тем, что я считаю любящими и уважительными отношениями. Это свидетельство вашей честности и милосердия. Это было бы невозможно, если бы вы были жестоким или агрессивным мужем. Но вы им не были. Я желаю вам удачи во всех ваших начинаниях. Я знаю, что вы станете отличным дополнением к команде Трампа". ( Fenske 2016 )
Теперь вы понимаете, почему сенаторы, посмотревшие запись шоу Опры и прочитавшие письмо, могли подвести черту.10 Поворот назад, к ее бывшему мужу, поражает. Это не объяснение, а то, что логики называют доказательством возможности: возможность того, что женщина могла написать такое письмо, появившись на шоу Опры под видом "Энн", чтобы произнести слова, приведенные в процитированных отрывках. В дополнение к этому Лиза Хеннинг (в роли "Энн") пояснила: "Большинство мужчин, занимающих подобные должности, не оставляют следов. Те повреждения, которые я получила, вы не сможете увидеть. Это постоянный, необратимый ущерб. Но следов нет. И никогда не было".
И до сих пор нет. Но женщины, которая произнесла эти слова, больше нет. Перечитайте предыдущие отрывки. Она так старалась удержать другой фокус и перспективу: себя над своим бывшим мужем. Она нашла слова. Она говорила слова. И каким-то образом, где-то, она потеряла их - или ее заставили их съесть.
Это утверждение и отказ от показаний: каждый конкретный случай может иметь любое количество объяснений, в том числе и то, что первоначальное свидетельство на самом деле было ложным. Но если собрать эти и другие подобные случаи вместе, можно заподозрить некую закономерность. Часть мужского господства, особенно со стороны наиболее привилегированных и влиятельных, похоже, заключается в захвате контроля над повествованием - а вместе с ним и над ней, принуждая ее к согласию. Это не совсем уважение: скорее, это очень похоже на моральную цель газового освещения, согласно освещающему его описанию Кейт Абрамсон (2014).11 Возможность независимой точки зрения жертвы уничтожена, по крайней мере, когда речь идет об определенных темах. Она обязана согласиться с ним; она может не только поверить, но и принять и рассказать его историю.