Как я уже писал во введении и старался донести это до читателя, я занимаюсь главным образом моральной диагностикой, а не осуждением. Вина или невиновность отдельных агентов не является главным вопросом. Но приведенное выше замечание - лишь один из многих примеров того, что мы могли бы попытаться сделать социально неприемлемым, двигаясь вперед с этого момента. То же самое относится и к обвинению Клинтон во всем, что могло привести к ее поражению, вместо того чтобы взять ответственность за это на себя, как это было бы уместно во многих случаях. (Как сказал Трамп во время первых дебатов, почему бы не обвинить ее во всем? В ретроспективе оказалось, что это был не риторический вопрос - и уж точно не юмористический. Его ответом было "нет причин", потому что мы, публика, не дали ему ни одной).
Столь же пагубна и недооцененная тенденция бездумно рассуждать о мотивах женщин (еще один распространенный аспект женоненавистнического портрета), например, называя Клинтон эгоистичной, неблагодарной, самовлюбленной, злобной, "берущей", правомочной, а также лжецом, коррумпированным, лицемерным, чрезмерно привилегированным и членом истеблишмента.
Эта критика неизменно воспринималась всерьез и более или менее принималась за чистую монету. Но, опять же, многие из тех же самых критических замечаний (включая то, что я являюсь членом неопределенного "истеблишмента") были высказаны в мой адрес в твиттере на прошлой неделе, во время написания этой статьи.9 И это без каких-либо законных или даже легко объяснимых оснований, которые я смог обнаружить, за исключением того факта, что я имел смелость предположить (в одном твите, отвечая дружелюбному незнакомцу), что белые женщины могли проголосовать за Трампа, несмотря на его сексуальные проступки, из-за сильных норм лояльности с их стороны к белым мужчинам, с которыми они обычно состоят в партнерстве (в силу гетеронормативных, а также расистских статистических и социальных норм, регулирующих романтические отношения). Этого было достаточно, чтобы не только получить обычные изнасилования, ошибки в написании слов, а в последнее время и антисемитские оскорбления, брошенные в мою сторону, но и, что более интересно в данном контексте, оскорбления того же общего типа, которые часто звучали в адрес Клинтон.
Эти переживания настолько не уникальны для меня, что о них стоит упоминать лишь постольку, поскольку я никто. Я не знаменитость, не замужем за Биллом Клинтоном, не политик и не богачка. Все, чем я являюсь, и все, что требуется для того, чтобы вызывать подобные моральные реакции, - это быть женщиной, которая воспринимается как женщина, занимающая место, где доминируют мужчины, не потворствуя патриархальным интересам и тщеславию. Этого, насколько я могу судить, достаточно, чтобы получить такую моральную реакцию, какую можно было бы ожидать, если бы кто-то вторгся в чью-то собственность: ведь в каком-то смысле он это сделал.
Так почему бы не пристыдить это неприемлемое поведение? Почему бы не назвать это, если люди отказываются учиться на своих ошибках и продолжают обвинять Клинтон в последствиях их собственного участия в женоненавистнической травле, которая продолжается и по сей день?10