Что представляют собой эти отношения моральной поддержки? Сначала полезно подумать о мужчинах, которые находятся в наиболее привилегированном положении: например, они белые, гетеросексуальные (т. е. "натуралы"), цисгендерные, а не трансгендерные, представители среднего класса и не инвалиды. Поэтому они, как правило, подвержены меньшему количеству социальных, моральных и правовых ограничений на свои действия, чем их менее привилегированные коллеги. Мы можем представить себе более или менее разнообразный набор женщин, на которых такой мужчина негласно имеет право рассчитывать в плане воспитания, комфорта, заботы, а также сексуального, эмоционального и репродуктивного труда. В качестве альтернативы она может представлять "тип" женщины, которая могла служить или может быть завербована для таких целей.
Конечно, то, что кто-то имеет негласное социальное разрешение опираться на женщин таким и подобным образом, не означает ни того, что он действительно захочет это сделать, ни того, что он преуспеет в этом (тем самым воспользовавшись этой возможностью), даже если он это сделает. Аналогичным образом, даже если внешние ограничения его поведения менее строги для него, чем для его менее привилегированных коллег, он, тем не менее, может соблюдать эти или подобные нормы, считая себя ограниченным в силу моральных принципов или совести. Но в других случаях отсутствие таких ограничений и наличие таких прав будет влиять на то, как он относится к определенным женщинам в своей социальной орбите: в частности, на то, что они обязаны ему или его собратьям своими специфически человеческими услугами и возможностями, гораздо больше, чем наоборот.
Эти асимметричные отношения моральной поддержки могут проявляться по-разному, в том числе в интимных и относительно стабильных социальных ролях - матери, подруги, жены, дочери, и так далее. С другой стороны, эти отношения могут проявляться на рабочем месте, позиционировать его как потребителя или включать в себя случайные встречи с девушками и женщинами, чьего внимания он может добиваться самыми разными способами - от приставаний, троллинга в социальных сетях до мужеложства.
Я считаю, что значительная часть (хотя далеко не вся) женоненавистничества в моем окружении служит для контроля и обеспечения исполнения этих социальных ролей, извлечения моральных благ и ресурсов из таких женщин - а также для протеста против ее отсутствия или предполагаемой небрежности или предательства. И некоторые (хотя, опять же, далеко не все) оставшиеся формы женоненавистничества - например, направленные на женщин-публичных фигур - вполне возможно, являются производными от этой. Она отражает своего рода депривационный менталитет, согласно которому женщины должны быть дающими, заботливыми, любящими и внимательными, а не властолюбивыми, беспечными и доминирующими. Она предполагает ревнивое присвоение определенных позиций, вызывающих предположительное коллективное моральное одобрение и восхищение мужчин, которые были ее историческими бенефициарами. Женщины, претендующие на эти роли, будут восприниматься как морально подозрительные, по крайней мере, в трех основных аспектах: недостаточно заботливые и внимательные по отношению к тем, кто в ее орбите считается уязвимым; незаконно пытающиеся получить власть, на которую она не имеет права; и морально недостойные доверия, учитывая два других вида нарушений роли.
Такое восприятие ошибочно и пагубно, но во многом объяснимо, так как оно верно в свете исторических гендерных сделок. Она морально неправа, если судить по неправильным моральным стандартам - а именно, по его моральным стандартам, которые защищают исторически привилегированных и влиятельных мужчин от морального падения. Они также защищают его от позора и разъедающего воздействия чувства вины, а также от социальных и юридических издержек морального осуждения. Они позволяют ему формировать взгляды и делать заявления, предполагая, что он хорош, прав или правилен. И женщины, морально привязанные к нему, не могут с ним не согласиться.
В результате такие женщины могут быть не слишком морально надежными, когда речь идет о многих (часто менее привилегированных) людях, которым она может быть обязана больше, или чьему слову она должна верить больше, чем своему. Не в последнюю очередь это касается других, менее привилегированных девушек и женщин.