Эта глава посвящена значению, использованию и смыслу понятия "женоненавистничество". Это вопросы, о которых философы-аналитики - как феминистские, так и другие - до сих пор говорили мало.3 Но они оказываются философски богатыми, психологически сложными и политически важными. По всем этим и многим другим причинам я считаю, что настало время уделить мизогинии больше внимания. К концу главы 2 я предложу ее конституирующее объяснение.
Однако вы можете задаться вопросом, зачем нужен такой рассказ. Ведь можно подумать, что вопрос "Что такое женоненавистничество?" имеет простой ответ. Согласно общепринятому пониманию этого понятия в стиле словарных определений, которое я называю наивной концепцией, женоненавистничество - это прежде всего свойство отдельных агентов (обычно, хотя и не обязательно, мужчин), которые склонны испытывать ненависть, враждебность или другие подобные эмоции по отношению к любой женщине или, по крайней мере, к женщинам вообще, просто потому, что они женщины. Иными словами, считается, что отношение женоненавистника вызывается или провоцируется только тем, что он представляет людей как женщин (индивидуально или коллективно), и ни на какой другой основе, специфичной для его целей. Предполагается, что такого представления, а также исходных установок агента в отношении женщин как, например, отвратительных, отвратительных, страшных или бездумных сексуальных объектов достаточно, чтобы вызвать его враждебность в большинстве, если не во всех, случаях (т. е. допускаются лишь ограниченные исключения, например, для тех немногих женщин, которым каким-то образом удается развеять его враждебность). Таким образом, мизогинистические установки объединяет их психологическая природа и основа - то есть их "глубинное" или предельное психологическое объяснение. И культура будет женоненавистнической в той степени, в какой в ней присутствуют, поощряются и доминируют женоненавистники.
Я считаю, что наивная концепция женоненавистничества слишком узка в некоторых отношениях и недостаточно сфокусирована в других. Хотя я считаю правильным сохранять акцент на отношении в семье враждебности, я утверждаю, что мишени этой враждебности должны охватывать конкретных женщин и конкретные виды женщин. В противном случае мизогиния будет фактически определена так, что она редко встречается в патриархальных условиях - которые я считаю ее родной средой обитания - с учетом некоторых трюизмов о моральной психологии вражды и ненависти. Наивная концепция также не позволяет обратить внимание на подкласс этих реакций, которые, как мне кажется, заслуживают нашего внимания: те, которые являются следствием патриархальной идеологии. Ведь женоненавистничество, хотя оно часто носит личный характер, наиболее продуктивно понимать как политический феномен. В частности, я утверждаю, что женоненавистничество следует понимать как систему, которая действует в рамках патриархального социального порядка, чтобы контролировать и обеспечивать подчиненное положение женщин и поддерживать доминирование мужчин.
Поэтому моя цель в первой части книги - предпринять то, что Салли Хаслангер (2012) называет "аналитическим" или "мелиоративным" проектом (223-225, 366-368), или то, что также называют "концептуальной этикой" ( Burgess and Plunkett 2013 ) и "концептуальной инженерией" (Floridi 2011). Согласно мелиоративной феминистской концепции мизогинии, которую я мотивирую в этой главе и подробно развиваю в следующей, мизогиния - это прежде всего свойство социальных систем или среды в целом, в которой женщины склонны сталкиваться с враждебностью разного рода, поскольку они - женщины в мужском мире (то есть патриархате), которые, как считается, не соответствуют патриархальным стандартам (то есть постулатам патриархальной идеологии , которые имеют определенную силу в этой среде). В связи с этим женоненавистничество часто избирательно направлено на женщин, а не на всех подряд. И отдельные агенты могут питать такую враждебность по множеству различных причин. Полное психологическое объяснение их взглядов и действий также может быть самым разным. В качестве альтернативы такие враждебные действия могут иметь своим источником действия, практику и политику более широких социальных институтов. Общим для этих враждебных действий должно быть их социально-структурное объяснение: грубо говоря, они должны быть частью системы, в которой женщины, воспринимаемые как враги или угрозы патриархату, подвергаются политике, наказанию, доминированию и осуждению.