Ни одна книга Аттара немыслима без опоры на Откровение, ниспосланное Пророку и зафиксированное в Коране. В ряде случаев Коран в поэме цитируется явно, на арабском или на персидском. Иногда это несколько слов из фразы в аяте, реже — аят целиком. Такие цитаты мы приводим в примечаниях без оговорок, даже если выбранный нами русский вариант перевода немного отличается от текста оригинала. В тех ситуациях, когда нет явной цитаты, одни комментаторы полагают, что аллюзия на аят или на хадис налицо, но по мнению иных данная ссылка отсутствует.
В этих случаях мы сохраняем цитату, уже оговаривая это отдельно. Все цитаты из Корана в русском переводе даны по изданию, опубликованному под редакцией Э. Кулиева (М.-.2004).
Перевод самой поэмы был сделан с масштабного критического издания « M антик ат-Тайр», подготовленного Мохаммадом Резой Шафии Кадкани и опубликованного в Тегеране.
Для облегчения поиска нужных сюжетов мы дали условное название большинству рассказов, никак самим Аттаром не озаглавленных.
Логика птиц
Поэму можно разделить на три части. При некоторой условности подобного деления оно представляется оправданным, облегчая понимание текста в целом, и также оно связано с тем, что Аттар несомненно опирается на модель духовного развития, задаваемую триадой шариат-тарикатхакикат, хотя создаётся впечатление, что в данном произведении автора больше интересуют стадии, то есть пошаговое преодоление разрыва между стоянками и характеристики таких шагов. Каждая часть связана с группой ситуативных и смысловых акцентов, и некоторые из них мы сочли возможным и желательным привести ниже.
Первая часть поэмы посвящена сбору птиц вокруг Удода-проводника. Введение этого персонажа — изящный ход автора, у которого в результате есть свобода и вторгаться в повествование, и покидать его. Если говорить о ситуативной роли Удода, то эта роль вполне оправданна. Удод — не мастер пути, но ему знакомы и пограничные состояния, и состояния человека, находящиеся вне границ его обычного, повседневного психического опыта. И Удод естественным образом становится проводником птиц, чей путь к Истине проходит через эти состояния.
Потребностью найти Господина охвачены все слетевшиеся птицы — «нельзя нам без Царя оставаться», но Аттару, как показывает развитие сюжета, неинтересны птицы, не имеющие о Господине ни понятия, ни представления.
Во всех созданных им портретах узнаются черты людей, уже приступавших к поиску, однако застрявших, или «заснувших» где-то в самом начале движения, если вообще не на первом шаге. Для Аттара эта ситуация «засыпания» является совершенно очевидной, почему Удод и борется изо всех сил с косностью своих собеседников, укрепляя в них стремление к духовному поиску и мобилизуя их волю.
Усыпляют же человека обычно несколько факторов, один из них— это искаженное, иллюзорное представление о себе и о духовных реалиях. И в этой части Удод реагирует на иллюзии подобного рода тем, что пробует либо вывести слушателей за пределы тюрьмы неверных понятий, либо же создать брешь в её стенах.
На что Удод пробует опираться в этих попытках? Характерной особенностью человека — конечно, если в нём таковая выражена с достаточной силой — является хранимый в его сущности прообраз того, кем человек мог бы и должен бы стать. Аттар, обращаясь во введении от своего лица к птицам, указывает одновременно и на эту особенность, призывая на неё опираться, и на индивидуальные склонности каждой птицы, приведшие её в тупик. Тупик — это слепота в отношении своей настоящей бытийной ситуации и отсутствие практических шансов полностью выйти из неё только за счёт собственных сил. Птицы не могут трезво и отстраненно оценить себя именно из-за набора качеств и предпочтений, которые обусловливают типичные способы искажения идей, связанных с духовной практикой, и провоцируют следование ошибочному образу жизни. Однако, рассказывая о себе, птицы демонстрируют и наличие, и характер этих искажений, которые далее становятся объектом внимания Удода, взывающего к интеллекту и совести участников собрания. Беспристрастный взгляд на своё состояние и свои представления является лейтмотивом этой части, и Аттар предлагает каждому задуматься о его индивидуальной манере «отдаляться от понятий» и о том, что большинству людей свойственно очаровываться и засыпать, даже имея на вооружении верные понятия. Поэтому фраза, которую Удод произносит, отвечая на длинный пассаж Куропатки — «чувствующий аромат не нуждается в цвете», — содержит, несомненно, напоминание и призыв к прорыву через пелену чрезмерно чёткого и оформленного, через сетку даже самых правильных интеллектуальных построений к непосредственному переживанию реальности.