Развёртка целостности может быть не только пространственной, как показано выше. Представим себе развёртку целостности как парадигму действователь-действие-претерпевающее, где действие – это протекание, связывающее и таким образом объединяющее две противоположные стороны, действователя и претерпевающее. Как и в первом случае, развёртка целостности – это противоположение-и-объединение. Но здесь и противополагаемое, и их связанность объединяющим их действием-протеканием носит целиком иной характер. Это значит, что и логика мысли (формальная логика), и логика языка (понимание, придание значения языковым выражениям) будут организованы в данном случае целиком иначе, чем в первом.
Вот простейший пример. Нам нужно узнать, что означает высказывание «Он – не незнающий». Как мы поступим? Очень просто – мы растворим значение в целостности, чтобы узнать, что на самом деле означают эти два отрицания. Ведь отрицание, если следовать по семиотическому пути понимания значения, закреплённого за неким знаком, – это устранение того, что подвергнуто отрицанию. Первое отрицание, «не-» в слове «незнающий», отрицает за подлежащим этого предложения атрибут «знающий». Второе отрицание, стоящее перед словом «незнающий», отрицает сам факт отрицания атрибута «знающий». Обратившись к пространственной развёртке целостности, мы узнаём и понимаем, что означает предложение в целом: оно утверждает за субъектом предикат «знающий».
Кто-то скажет, что всё это более чем тривиально и что двойное отрицание означает утверждение, только и всего. Не надо придумывать никаких целостностей, надо остаться с доброй старой семиотикой и всего лишь добавить новое значение: двойное отрицание означает утверждение.
Так бы оно и было, если бы словесно то же самое предложение не могло быть понятно совсем по-другому. Если мы имеем не пространственную развёртку целостности, а развёртку протекания (между действующим и претерпевающим), то возведение к целостности и, следовательно, наделение тех же самых слов значением произойдёт по-другому.
Начнём со слова «незнающий». Если у нас нет пространственной развёртки целостности, что означает: наше сознание не привыкло придавать смысл словам через такое разворачивание целостности, – то придание значения отрицанию не может происходить так, как оно происходит при опоре на пространственную развёртку. Когда мы говорили, разбирая первый путь понимания, что «незнающий» – это отрицание атрибута «знающий» за субъектом, мы подразумевали – вслед за Эйлером, – что субъект не попадает в пространственную область предиката «знающий». Он попадает, следовательно, в противоположную.
И возможность, и необходимость этого следования обеспечены законом исключённого третьего, который – если трактовать его с опорой на интуицию пространственной развёртки целостности – требует от субъекта непременно оказаться в одной, и только в одной, из двух пространственных областей предиката (точнее, предиката и его отрицания). Поэтому, и только поэтому, возможно и необходимо понимание двойного отрицания как утверждения. Так мы объясняем то, что постулируется, но остаётся необъяснимым для семиотического подхода: мы показываем, какие когнитивные операции стоят за приданием значения «утверждение» языковому или логическому знаку «двойное отрицание».
Однако такой ход возможен, только если наше сознание опирается на пространственную развёртку целостности. А если смыслополагание задействует другую развёртку – развёртку протекания? Тогда атрибут, независимо от его словесного выражения, словесной формы (вот где морфология бессильна) должен быть понят как указывающий на некое реальное действие, которое, взятое как протекание, будет служить связью действующего и претерпевающего. В нашем случае «незнающий» обозначает действенность субъекта, который действием «незнать» связан с претерпевающим – «незнаемым». Чтобы избавиться от неуклюжести этих непривычных русских форм (а я намеренно ввожу их, чтобы остранить всю ситуацию понимания как растворения значения в целостности), можно было бы «незнающий» заменить на «неведающий» и, соответственно, иметь «неведение» как процесс связи неведающего с неведомым. Такое словесное оформление уже, вероятно, не будет вызывать отторжения и даже не будет автоматически задействовать пространственную развёртку целостности в акте понимания. Напротив, нетрудно будет задействовать альтернативную развёртку: услышав, что некто не является «неведающим», мы узнаём, что неверно, что этот некто связан с «неведомым» действием «неведание»: нет никакого неведомого и нет никакого неведания, а значит, и сам он не является неведающим. Мы будем иметь, иначе говоря, чистое отрицание без всякого утверждения: здесь двойное отрицание совершенно не означает утверждения.