Деревня потеряла в возрасте и способностях понимать - что происходит, она усажена за телевизор. Где обычай смотреть в телевизор, там уже только наполовину живые люди. Перефразируя Цицерона, скажу так: "Истина сама себя защитит без труда, надо только дать ей шанс - отменить телевидение, радио и газеты..."
Всякая власть от бога, а то, что бог чужой и рогатый, ничего не меняет. Едва ли шучу. Порубежники приняли советскую власть по следующим причинам:
1. Не было своих попов, и когда тех бросали с колоколен в других местах - уже севернее, то приходило слухами, а не наглядным.
2. Не было раскулачиваний, и не могло быть причинами, что собственный уклад (вера?) запрещает богатеть и наращивать хозяйствование большее, чем необходимо для личного прокорма.
3. Места комиссарству крайне неинтересные - продразверсток не было причинами, что с таких деревень и хуторов попросту нечего взять. Хлеб у нас едва сеяли (рожь плохо растет), больше лен и гречиху.
Идея колхозов (коллективного хозяйствования) упала на почву готовую - традиционно держались общин, потому было вступление в колхозы 100 процентное, и при этом сутью ничего не менялось - на первых порах межевой автоматически становился (выбирался, хотя это фикция, традиции все расставляли сами, автоматически) председателем, но дело объективными причинами не клеилось. Это в том смысле, что любой колхоз в наших местах не был способен дать что-то сверх затрат.
Наши места не были интересны, потому как в силу географии не давали и не могли дать что-то сверх того, что потребляли сами, и потом - это Порубежье, Западная Окраина ведущая в прибалтийский тупик, а не в центральную Европу, и "цивилизация" могла о себе говорить, обслуживая одиночную ветку железной дороги. Той же причиной лишь станции со временем превращались в городки, а иначе это бы не произошло, уклад остался бы прежним и здесь. Голод? Голод случалось был в царское время, но не советское (послевоенное не в расчете). Во времена Столыпина произошло значительное переселение варажников в Сибирь, где они в силу характера (осутствовала привычка на скопление в деревнях) рассосались и, так вероятно, приняли другой уклад, поскольку правила не религия, а наследные обычаи не столь уже большой территории.
Возвращаясь к заданному вопросу. Продразверстками тоже правит бухгалтерия, если невозможно собрать условно избыточный продукт, если едва возможно его вывести, если население лояльно и готово принять идеи Тотальной Общины, потому как веками жило тем же укладом, то и сброду, который обслуживал начальную идею, служа катами, нечего делать в подобного рода местах. Опять же к крайностям, в нашем болотном крае традиционно подходили безвестной бесследной пропажей, но опять же чрезвычайно редко, в исключительных случаях. И только в Отечественную рвать березками, топить в болоте и даже сажать на кол (было и такое), но только в отношении предателей, или конкретных преступлений тех же прибалтов, стало правилом, но прошло полосой вдоль Белой Руси, то есть в основе своей охватило южную часть Северо-Западного Порубежья.
Отличительной чертой сегодняшнего времени является то, что злодеяния фашизма глобалистов (нашей пятой колонны) не содержат адресатов, по которым можно ударить, не с тем чтобы прекратить, а с тем, чтобы установить справедливость отмщения. Опять же обязательную для наших обычаев.
Но сегодня ситуация крайне любопытна. Город как бы вобрал в себя, что корзины, все яйца, которым миновали сроки хранения и из которых уже ничего не вылупится. Им предназначено стухнуть, а потом регуляторы нашей цивилизации - если не найдут применения этому "сырью" признают лучшим их закопать. Идеи об этом, среди элиты элит бродят давненько, и если они обнаружат, что способны провернуть подобное без ущерба для себя, то...
Информационное клеймение и шельмование (вплоть до увольнений госслужащих - читай опросники поступлений) за верование в возможность существования некого "мирового заговора", не может считаться основанием, что подобные заговоры не составляются.
Все ли имеют право на выживание? Это аморальный вопрос, поскольку в самом нем содержится утверждение. С того момента, когда Берже сказал, что человечество не стареет, а напротив, шаг за шагом становится все моложе, прошло столько времени, да сделано столько шагов назад, что мы видим перед собой "человечество-дитя" во всей своей его американизированной красе - символ его - ожиревшего дауна с аллергией на память (а даст Бог, то и на жизнь).
И вы говорите мне, что в глазах "бога" офисное человечество имеет те же права на жизнь? Что множит дерьмо, питается дерьмом и проповедует дерьмо? Среда в среде глупостей, почерпнутых, теперь даже и не с книг, а практики безвылазного жития на бетонной местности, без анализа пустоты такого рода существования, не приобретя смысла, не видя происходящих процессов, которые забрасывают удавку за удавкой, лишенные возможности перенимать иной опыт, лишенные собственного воображения, а питаясь даже и страхами навязываемыми, обрастая кучей ненужных вещей...
А что вы хотели?
К месту вспомнить: "Не можешь жить по-простому? Считаешь, по-простому не выживешь, не прокормишься? Тогда на кой тебя столько? Сокращать тебя надо. Кому не хватает - тот на земле лишний!"
Варага - это идеология, но и жизнь (порубежничание). Случается, это жизнь заимками, скрытами, "дикими огородами", где сплошь и рядом случается с одного бока речуха, с другого озеро, с третьей болото - поскольку ледник в незапамятные времена создал места невозможные пахоте, а пробиться к ним можно лишь зимой на лыжах, а летом узкой "лодкой" (камьей). Здесь из лощины на хребет, а в лощинах хлюпает, да все лесом поросло густо, что опять-таки вывозить смысла не имеет - он большей частью коряв, а дороги - не "катись боком". И особо привлекательно, где ледник застрял-таки, уперся в возвышенность (латгальскую), и стали болота. Варажникам, кроме глупых церковных обозваний (щельники, дырники) и неглупых местных (схутники, странники), привязалось когда-то еще одно прозвище - "болотные люди".
Думаю, вам будет любопытен следующий фрагмент тетради, что до сих пор хранится в моей семье. Мы зовем его меж собой "записки путейного инженера", он относится к периоду, когда тянули ветку в сторону Себежа (примерно 1903 год), приведено в порядок, расшифровано (записи пострадали, а подчерк коряв) и олитературено автором:
"- Болотные люди", - сказал одни, и все согласно закивали... (...)
...Болота здесь другого происхождения, они не возникли старением озер, здесь редко можно встретить такое озеро, которое оболотилось бы от краев ввиду естества зарастания и тления вызванного временем; здешние озера глубоки, с твердым берегом, сразу же уходящим вниз, лес стоит прямо от воды, и часто бывает непролазным, но есть, на каждом озере расчищено такое место, к которому можно подъехать на телеге, и сделано так, чтобы можно было скатить ее в воду груженую, лодкой и неводом, сходу начать его заводить, и случается, что выволакивать, ввиду многорыбья, приходится блоками, а под телегами не ночуют, и утраиваются в одном общем круглом шалаше на всех с костром, такие же стоят не на самом озере, не на берегу, а в хорошем месте у родника или ручья, с которого близко от нескольких. Шалаши округлы сделаны добротно, наклоняют молодые деревья и увязывают, словно это снопы, а потом только, создав круг, обкладывают снизу и вверх, и по зимней поре в таком можно переждать бурю, скрывают и кронами деревьев, и даже, так мне показалось, нарочно обсаживаю вокруг них ели, мне приходилось видеть, что даже ... (?) /частью неразборчиво и утеряно/"