науку можно охарактеризовать следующим образом: в той степени, в какой научное высказывание
говорит о реальности, оно должно быть фальсифицируемо, а в той степени, в какой оно нефальси-
фицируемо, оно не говорит о реальности.
Логический анализ может показать, что роль (односторонней) фальсифицируемостикак критерия
эмпирической наукис формальной точки зрения аналогична той роли, которую для науки в целомиг-
рает непротиворечивость.Противоречивая система не выделяет никакого собственного подмноже-
ства из множества всех возможных высказываний. Аналогичным образом нефальсифицируемая си-
стема не в состоянии выделить никакого собственного подмножества из множества всех возможных
«эмпирических» высказываний (всех сингулярных синтетических высказываний)5.
2
Второе замечание состоит из некоторых соображений, высказанных мной при обсуждении статьи, прочитанной Рейхенбахом на философской конференции в Праге летом 1934 г. (когда моя книга
находилась в наборе). Отчет о конференции позднее был опубликован в журнале «Erkenntnis», и мое
выступление, публикуемое здесь в переводе на английский язык, было напечатано в журнале «Erkenntnis», 1935, Bd. 5, S. 170 и далее.
О так называемой «логике индукции» и «вероятности гипотез»
Я не верю, что можно создать удовлетворительную теорию того, что традиционно и, в частности, Рейхенбахом называется «индукцией». Напротив, я убежден в том, что любая такая теория — незави-
симо от того, использует ли она классическую или вероятностную логику, — по чисто логическим
причинам должна либо вести к регрессу в бесконечность, либо принимать априорныйпринцип ин-
дукции — синтетический принцип, который нельзя проверить эмпирически.
Если вместе с Рейхенбахом мы проводим различие между «процедурой нахождения» и «процеду-
рой оправдания» некоторой гипотезы, то мы должны сказать, что первую — процедуру нахождения
гипотезы — невозможно реконструировать рационально. Однако анализ процедуры оправдания ги-
потез не ведет, по моему мнению, к чему-то, что можно было бы считать относящимся к индуктивной
логике.
Теория индукции является излишней. Индукция не участвует в логике науки.
Научные теории никогда не могут быть «оправданы» или верифицированы. Однако, несмотря на
это, гипотеза Апри определенных (288:) обстоятельствах может достигнуть большего, чем гипотеза
В,может быть, потому, что Впротиворечит определенным результатам наблюдения и, следовательно,
«фальсифицируется» ими, а может быть, потому, что с помощью Аможно вывести большее число
54
предсказаний, чем с помощью В.В лучшем случае о некоторой гипотезе можно сказать, что до сих
пор она была способна доказывать свою ценность, что она была более успешной, чем другие гипоте-
зы, хотя она никогда в принципе не может быть оправдана, верифицирована или хотя бы вероятна.
Оценка гипотезы опирается исключительно на дедуктивныеследствия (предсказания), которые из
нее можно вывести, и нет необходимости даже упоминать об «индукции».
4 Einstein А.Geometrie und Erfahrung // Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, 1921, Bd. 1, S. 123-130 [русский перевод: Эйнштейн А.Геометрия и опыт // Собрание научных трудов. М.: Наука, 1966. Т. 2. С. 83. *Добавление 1957 г.]. Эйнштейн говорил: «Если теоремы математики прилагаются к отраже-
нию реального мира, они не точны; они точны до тех пор, пока они не ссылаются на действительность».
5 Более полное изложение представленной здесь концепции вскоре будет опубликовано в виде книги.
*Добавление 1957 г. Это ссылка на мою книгу «Логика научного исследования» ( Popper К. R.Logik der Forschung. Wien, 1935), которая в то время находилась в печати. (Она была опубликована в 1934 г , но в выходных
сведениях указан 1935 г., поэтому я и сам часто цитировал ее со ссылкой именно на этот год издания.) (288:) Ошибку, обычно совершаемую здесь, можно объяснить исторически: наука рассматривалась как
система знания — знания как можно более достоверного. Предполагалось, что «индукция» гаранти-
рует истинность этого знания. Позднее стало ясно, что абсолютно достоверная истина недостижима.
Тогда вместо этого попытались получить хотя бы некоторую ослабленную достоверность или истин-
ность, т. е. «вероятность».
Однако замена «истины» «вероятностью» не помогает нам избежать ловушки регресса в беско-
нечность либо априоризма1 .
С этой точки зрения представляется бесполезным и ошибочным использовать понятие вероятно-
сти в связи с научными гипотезами.
В физике и теории азартных игр понятие вероятности используется достаточно точным образом, который может быть удовлетворительно определен с помощью понятия относительной частоты (сле-
дуя фон Мизесу)2. Попытка Рейхенбаха расширить содержание этого понятия так, чтобы оно вклю-
чило в себя так называемую «индуктивную вероятность» или «вероятность гипотез», на мой взгляд, обречена на провал, хотя у меня нет никаких возражений против идеи «частоты истинности» в после-
довательности высказываний3, которую он пытается привлечь.
Гипотезы нельзя удовлетворительно интерпретировать как последовательности высказываний4.
Тот, кто принимает такую интерпретацию, ничего не выигрывает — она лишь приводит к различным
и в высшей степени неудовлетворительным определениям вероятности гипотез. Например, она ведет
к определению, которое вместо 0 приписывает вероятность ½ гипотезе, фальсифицированной тысячу
раз; именно так должно обстоять дело, если гипотеза фальсифицируется каждым вторым результатом
ее проверки. Можно было бы рассмотреть возможность интерпретации гипотезы не как последова-
тельности высказываний, а как некоторый элементпоследовательности гипотез5 и приписывать ей
определенную вероятностную оценку именно какэлементу такой последовательности (хотя не на ос-
нове «частоты истинности» в этой последовательности, а, скорее, на основе «частоты ложности»).
1 Ср.: Popper K.RLogik der Forschung, Wien, 1935, например, S. 188 и 195 первого издания, т. е. разделы 80 и
81.
2 Цит. соч , с 94 и следующие (т.е. разделы 47-51)
3 Это понятие восходит к Уайтхеду.
4 В своей работе «Wahrscheinlichkeitslogik», р. 15 Рейхенбах интерпретирует «утверждение естественных
наук» как последовательность высказываний (Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, phys.-math. Klasse, 29, 1932, S 488).
5 Это соответствовало бы точке зрения, которой придерживается в нашей дискуссии Греллинг; ср.
Erkenntnis, Bd. 5, S. 168. (289:)
Однако такая попытка тоже совершенно неудовлетворительна. Простое рассуждение показывает, что на этом пути нельзя получить понятие вероятности, которое удовлетворяло бы хотя бы самому
скромному требованию, а именно: фальсифицирующее наблюдение должно заметно понижать веро-
ятность гипотезы.
Я думаю, мы должны привыкнуть к мысли о том, что на науку следует смотреть не как на «корпус
знания», а как на систему гипотез, т.е. как на систему догадок или предвосхищений, которые в прин-
ципе не могут быть оправданы и которыми мы пользуемся до тех пор, пока они выдерживают про-
верки. Мы никогда не имеем права сказать, будто знаем, что они «истинны», «более или менее досто-
верны» или хотя бы «вероятны».