— Да как ты посмела так подумать? — наигранно возмущаюсь, сдерживая флиртующую улыбку. — Я же тебя ещё даже не попробовал! — детка хмурит аккуратные бровки, и размахиваясь впечатывает кулак в моё плечо.
— Не дождёшься, Морган! — горделиво вскидывает подбородок, и выйдя из машины пересаживается на переднее сиденье. — Поехали уже, я себя неважно чувствую.
Повторяю за ней, и вытащив зад из машины, приземляюсь на водительское кресло, моментально заводя автомобиль. Смотрю на дорогу, но вижу всё лишь подсознательно. От того каким изучающим и плотоядным взглядом смотрит малышка, внутри всё начинает полыхать, и путь становится не главным.
— Хватит на меня пялиться. — наконец не выдерживаю, поворачивая голову к Мери.
— Больно ты мне сдался. — фыркает, и отворачивается к окну, будто бы вообще на меня не смотрела. — А откуда этот шрам на щеке? — снова разворачивается и проводит по скуле ладонью, поднимая друга в штанах на максимальную готовность.
Боже, да что она со мной делает? Какого чёрта я реагирую на простую пигалицу, как прыщавый школьник на развратную подружку?
— Долгая история. — обрываю, не желая рассказывать печальную историю из своего детства.
— Я никуда не спешу. — так же односложно отвечает она, усаживаясь по удобнее, и подпирая рукой голову.
— Хорошо, но только ты взамен ответишь на мой вопрос, идёт? — такой ход всегда срабатывает, и жертва перестаёт интересоваться тем, чем хотела.
— Договорились. — устало произносит девушка, облокачиваясь на спинку, и корчась от боли.
Бедная моя девочка… Не слабо же ей досталось… Ой не слабо..
— Хорошо. Мне было три, когда моя мать свалила в другую страну с подружкой-лесбиянкой. Отцу я надоел уже в четыре, и оказался в детдоме. Когда получилось, что бабуля переписала всё имущество на меня, папаше пришлось вернуть нелюбимого сына домой. Тогда мне уже было лет десять. В общем-то мужик слетел с катушек и захотел устроить несчастный случай. Спустить меня с восьмого этажа. Но я решил без боя не сдаваться, и хорошенько измотал создателя прыжками по квартире. В итоге папаня психанул и схватился за нож. Итог: у меня шрамы, родитель в земле. — выдыхаю, чувствуя заметное облегчение. Будто бы все эти годы мне не хватало именно этого.
— А что было дальше? — интересуется малышка, с жалостью наблюдая за эмоциями на моём лице.
Только этого мне сейчас не хватало..
— Дальше я снова попал в детдом, где корил себя за этот "несчастный случай", в котором отец напоролся на собственное оружие. И убивал себя этими мыслями до тех пор, пока не познакомился с Алексом. Он-то и вывел меня из месячной депрессии, помог освоиться, а позже уже мы вместе построили империю. — оповещаю любопытную киску, и поднимаю бровь в ожидании её острого язычка.
— Туго тебе пришлось. — лишь пожимает плечами, и склоняет голову на бок.
Я ждал чего-то типо: "Какая империя, криминальные отпрыски", или "Вести нелегальный бизнес, это не чего-либо добиться", или ещё чего хуже "Ты такой же козёл, как и твой отец".
— Моя очередь. — говорю, и Мария пододвигается немного ближе, с интересом взирая на мой профиль. — Ты не фригидна. Это же… — не успеваю договорить, как меня перебивают.
— Да ты что! — возмущённо прыскает, обиженно насупившись. — А я не заметила!
— Ты дослушай сначало. Не перебивай. — грожусь пальцем, и крошка вроде усмиряется, делая вид, что вся во внимании. — Ты не фригидна, но раньше ты не чувствовала того, что почувствовала со мной. — Самодовольно ухмыляюсь, но заметив как краснеет от злости её лицо тут же продолжаю. — То есть до этого ты просто-напросто не могла довериться своему мужчине. Почему? Этому же есть какая-то причина? Я хочу её знать.
— Думаю дело в отчиме. — отвечает она, и в момент грустнеет.
— А что с ним? С отчимом? — переспрашиваю, аккуратно поглаживая её ладонь большим пальцем.
— Нет, у меня полная семья, никто никого не бросал, мама с отчимом живут вместе. В России. С тех пор как погиб папа. — ломает в клочья мои догадки, и становится более непонятно в чём же причина всего этого. — Просто он козёл. Кабель. Тварь. Крыса. Урод. — Произносит с такой злостью, что у любого другого человека уже бы волосы на макушке встали. — Я его ненавижу, понимаешь? Он предал маму, он предал этим и меня.. — Вижу как по её щеке стекает одинокая слезинка, и тут же вытираю её тыльной стороной ладони. — Он изменял, и возможно до сих пор изменяет моей маме. Да делает это так открыто, что аж тошно. А мама знает, понимаешь? Знает и терпит. Они играют идеальную семью, будто бы я пятилетний ребёнок. Мне не нужно это. Не нужен этот фальшь. Я хочу чтобы мама была счастлива, а этот бесстыжий подонок сгнил где-нибудь с одной из своих пассий. Мне так надоело терпеть, играть в умную и хорошую девочку, для идеальных родителей. Но я не могу прекратить. Каждый раз, когда я уже готова сорваться меня останавливает мама. Она хватает меня за руки, и говорит "Ты ошибаешься", "У нас всё в порядке", "Твой отчим святой человек". - детка уже вовсю заливается плачем.