Истерика нахлынула с новой силой. Он использовал меня и ушёл! Даже не остался на ночь! Не сказал спасибо! Ничего не сказал! Молча ушёл, даже не дождавшись моего появления!
О чём ты думала, Мария? Ты нужна ему ровно так же, как лыжам грязь! Не нужна! Да всё что ты делала для него было ни что иное, как очередной. Очередной минет, который отличается лишь девушкой. Хотя нет, очень возможно, что я делала это намного хуже. Скованней. Но я слышала как он рычал, как хрипел, и как удовлетворённо стонал в конце. Ему было хорошо, но это всего лишь обыденность. Случилось то, что должно было случиться, и он ни капли не удивлён. Я не прощу. Никогда больше не поддамся ему. Я не буду слабой.
Перемотала раненные запястья и вернулась в комнату.
После получаса рыданий в обнимку со своим медведем, я медленно начала проваливаться в глубокий сон.
25. Что это, если не ужас?
Мария.
….Его губы на моей шее. Они рисуют нехитрые узоры, которые просто сводят моё тело с ума. Выгибаюсь, цепляясь ногтями за его спину. Парень кусает, изводит своими движениями до умопомрачения. Тут нашу агонию прерывает дикий грохот, и я вздрагиваю, открывая глаза.…
Яркий свет из окна мешает нормально видеть, и я зажмуриваюсь, чтобы хоть как-то разглядеть что происходит. В комнате никого нет, а звуки исходят из кабинета Дина. Медленно встаю, укутываясь в тёплое одеяло, хватаю вазу с тумбочки и иду на звук. Дверь открыта, и мне не приходится кричать и размахивать орудием. Комната повержена в пух и прах. Даже я бы так хорошо не справилась. Компьютер расколочен так, что даже сложно понять, что это вообще за вещь, на полу разбросаны осколки от статуэток и премий, какие-то бумаги, заляпанные кровью, горстка мандаринов, разбитая бутылка дорогого виски, и это только половина из того, что я успела заметить. А главное парень, он сидит посреди всего этого взявшись за голову.
— Что-то случилось? — осторожно спрашиваю, шагая в помещение.
— Не твоё дело! — кричит резко поднимая голову. — Что ты вообще тут делаешь? У тебя своих дел нет? Иди лучше приведи себя в порядок, выглядишь как будто в пчелином улье спала!
— Но… — решаю сообщить, что я его ждала вчера, но потом передумываю. — Я хочу помочь тебе. Что случилось? — задаю вопрос ещё мягче, боясь агрессивного ответа.
— Пошла вон, я сказал! — хватает стеклянный шар рядом с собой и бросает в стену, недалеко от моей головы. Смотрю не моргая, тихонько сглатывая слюну. — Вон! — срываюсь с места и бегу в ванную.
Всё даже хуже, чем я думала. Он ненавидит меня. Ненавидит за то, что я хотела помочь? Сказать, что я испугалась за него, когда увидела эту картину, это ничего не сказать. Мне действительно захотелось ему помочь. В груди что-то дрогнуло, и я даже забыла вчерашнюю обиду, ссылаясь на излишнюю истерию. Но то, что он сделал… мне страшно… страшно за свою жизнь. Я и раньше боялась его, пока он не показал себя с совсем иной стороны. А сейчас? Что теперь? Как мне быть?
"Это было осенью. Шёл небольшой дождь, была слякоть. Я шла домой с колледжа, и очень сильно промочила ноги. Ну… российские дороги, сами понимаете… Когда пришла, отчим провожал очередную по работе, и тогда я не выдержала.
— Какого чёрта, пока мама усердно трудиться, принося домой какие-то деньги, твоя работа распространяется только на то, чтобы трахнуть очередную замужнюю шлюху?! — кричала на него снимая мокрые полусапожки.
— Что ты только что сказала, Мария?! — моментально перегородил мне дорогу, нависая надо мной огромным чёрным пятном. — Повтори!
— Я говорю вместо того, чтобы совать своего малыша во все открытые дырки, лучше бы действительно работу нашёл! Упырь! — выплёвываю слова, смотря на него снизу вверх.
— Мразь! — срывается с его уст, и мне прилетает моментальная пощёчина. Лицо сразу же загорается от боли, но я держусь, не желая показывать ему свои слёзы. Обхожу его, и ступаю вперёд. — Это что, с*ка, такое?! — дёргает меня за капюшон на себя, пальцем тыкая в мокрые следы от ног. Надо же, от злости забыла стянуть носки, и оставила пятна на линолеуме.
— На улице слякоть. Я промочила ноги. — гордо отвечаю, не отводя своего взгляда от его лживых глаз.
— Я спрашиваю, что это такое?! — ещё удар. Губа трескается посередине, размазывая струйку крови по подбородку. — Ты мелкая дрянь, смеешь указывать мне что делать?! Я же как дочь люблю тебя милая… Так же как и твой оте…
— Не смей! — с силой сжимаю его запястье. — Тебе до него никогда не достать. Он был великим человеком, а ты лишь обычный долбонавт, который ни от кого не получит искренней любви. — Снова удар, и я сплёвываю кровь прямо ему в морду, и вырвавшись убегаю и закрываюсь в комнате.