Когда мама возвращается я рассказываю ей всё от "А", до "Я". Но она лишь повторяет, что он любит меня, что он моя защита, и чтобы я не придумывала. Видите ли Карл сказал ей, что я промочила ноги, спотскользнулась и упала.
С этих пор, когда я ударяюсь сама, или кто-то пытается обидеть меня, я вспоминаю эту ситуацию, и становится так гадко, что аж противно и дурно."
Включаю кран, и умываюсь. Снова и снова брызгаю холодную воду на раскрасневшиеся от слёз лицо. Мне больно, больно от того, что он так себя повёл. Понимаю, у него случилось что-то ужасное. Но я не виновата в этом. Я не хочу, чтобы ему было плохо, не хочу его злости или плохого настроения. Я просто хотела помочь.
Когда к человеку хорошо, он поворачивается к тебе задом..
— Открывай!! — слышу громкий стук, а затем злой голос Дина.
— Уходи! Я хочу побыть одна! — пытаюсь говорить гордо, но в конце голос срывается, и я больше не могу сдержать всхлипов.
— Мери, открой. Извини меня. — произносит так, будто эти слова даются ему с большим трудом. Думает не виноват? Ничего страшного не случилось? Чёртов с два! Я тоже не пальцем деланная!
— Уходи! — истерика доходит до пика, содрагая всё моё тело в жутких рыданиях. Я больше не пытаюсь их сдерживать, да и не к чему. Пусть знает, как его действия могут ранить. И если у него всё-таки есть сердце, то он станет чуточку умнее.
— Открой, бл*ть, я сказал! Ты не слышишь? Почему у тебя руки перебинтованы? — молчу. — Отвечай!
— А почему ты не пришёл? Почему бросил меня? Почему оставил, когда я переступила через себя, сделала это для тебя, а ты просто ушёл? Почему? Почему не вернулся ночью? Не обнял меня? Почему я проснулась без тебя? Почему? — это всё. Порыв ужаса больше похож на молебные крики. Мне действительно больно. И не считая того, что я вчера была очень расстроена, я бы хотела проснуться с ним. Рядом. Под его мощным крылом.
— ЧТОООООООООООО? Не обнял? Проснулась без меня? А теперь ответь ты мне, с какого х*ра, девочка, я тебе что-то должен?! Я не заставлял тебя падать на колени, и мы ни о чём не договорились! У нас не было уговора, о том, что ты отсосёшь и я сделаю тебя своей. Ты сама захотела, сама залезла мне в штаны, сама… Я не заставлял тебя..
Боль.
Мне просто плохо. Нет слов, и даже слёзы кончились. Вот так. Выходит так, всё так… А мне кажется я влюбилась… Пусть эта не грандиозная любовь, но я приняла его таким, и была готова всегда быть рядом… Я хотела этого… Мечтала..
— Открывай… — его голос смягчается, и слышно как он сползает по дверному полотну вниз. — Открывай… Давай поговорим.
26. Безумие..
Мария.
— Мне не о чем с тобой говорить. Уходи. Мне нужно побыть одной. — выдавливаю эти слова, сразу же прижимая ладонь ко рту, чтобы не закричать снова.
— Ну всё! — слышу как он встаёт и громкими шагами удаляется от двери. Но не надолго. Через пару минут возвращается и начинает чем-то усилено долбить по дверной ручке. После чего та с грохотом выпадает, и едва я успеваю отскочить, передо мной вырисовывается мощная тень моего мучителя.
Без слов он подлетает ко мне, мёртвой хваткой цепляясь за горло, и придавливая к стене. Дышать моментально становится невозможно, и я пытаюсь втянуть носом хоть немного воздуха. Мои глаза наполняются слезами, и тиски слабеют, позволяя вдохнуть запах его дорогого парфюма. Смотрит на меня ровно минуту, а потом с жадностью цепляется в приоткрытые от страха губы. Посасывает, кусает, лижет… Такое ощущение, что я единственное спасение от этой ужасной жизни. Как будто в моих поцелуях он находит покой. Как будто это то, что он искал всю свою жизнь. Как жаль, что мне так только кажется..
Мы утопаем друг в друге продолжительное время. Сталкивая, роняя всё на своём пути перебираемся в комнату. И только когда кожа касается прохладной простыни, я прихожу в себя.
— Нет! Отойди! Я буду кричать! — выставляю руки, упираясь ладошками в грудь парня.
— И что? — ухмыляется это чудовище, но тем не менее, просто ложиться на подушку, притягивая меня к себе. — Давай, кричи. Мне это нравится. — прижимает меня спиной к каменной груди, и медленно покрывает поцелуями шею. Дыхание сбивается, не позволяя мне вымолвить ни единого слова. — Кричи же, детка… я жду… — шепчет, сжимая между зубов мочку уха. Всё тело покрывается мурашками, ладони потеют, а тугие канаты тянутся от груди до низа живота, а там уже сворачиваются в тугой узел.
— Ты даже не поблагодарил меня… — выдыхаю, когда манящие губы перебираются на спущенное плечико.