— Этот мой, — рычу я.
Он кивает, но следует за мной, и я направляюсь прямо к прилавку. Мужчина там поднимает взгляд от своей газеты, и его лицо бледнеет, когда он видит меня. Он отходит в сторону, а Ди начинает крушить магазин позади меня, громя все вокруг, давая выход своим чувствам.
— О боже!
Он хватает биту из-под прилавка и пытается ударить меня. Я ловлю ее в воздухе и вырываю из его рук, задевая коленом, прежде чем схватить его за воротник рубашки и перетащить через прилавок. Мужчина кричит и дергается, когда я бросаю его на пол. Он начинает вскарабкиваться на ноги, и я опускаю ботинок на его спину, вдавливая его в пол, но этого недостаточно.
Этого никогда не будет достаточно, пока она не вернется в мои объятия.
— Знаешь, почему мы здесь, — рычу я.
— О боже, пожалуйста, пожалуйста, нет, я работал на них много лет назад...
Я фыркнул.
— Кто раз ударил, тот ударит вновь.
Я топаю по его позвоночнику, прежде чем поднять мужчину, без усилий удерживая в воздухе. Он наносит удар ножом, который он откуда-то достал, и я хмуро смотрю на маленькое оружие, торчащее из моего бока, а затем поднимаю на него взгляд.
Его гнев улетучивается, когда я улыбаюсь. Я несколько раз ударяю его кулаком в лицо, затем бросаю идиота на прилавок и продолжаю его добивать. Я не могу остановиться. Весь гнев выливается из меня, костяшки пальцев трескаются, когда его лицо превращается в месиво, но этого все равно недостаточно.
Мой демон требует еще, пока мое внимание не привлекает шум. Поднимаю голову, грудь вздымается, и я встречаюсь взглядом с человеком, который прячется в задней комнате. Мы смотрим друг на друга в течение мгновения, прежде чем хозяин пытается снова схватиться за рукоять ножа, торчащего из моего бока.
Я снова начинаю бить его по лицу, он пытается блокировать, пытается отбиться, но я слишком силен для него.
Я выбиваю из него все дерьмо, пока Ди смеется.
— О, у них есть Mars, я люблю мороженое Mars, — орет он, а когда я оглядываюсь, он сидит на морозильнике и ест мороженое.
В этот момент, когда я не смотрю, мужчина вырывается из подсобки и пробегает мимо меня.
— Ди, останови его, — рычу я.
Он вздыхает, но выставляет ногу вперед, ставя подножку мужчине, прежде чем возвращается к поеданию мороженого, при этом он продолжает качать ногами взад-вперед, как гребаный маленький мальчишка.
Парень у прилавка теперь не двигается, поэтому я поворачиваюсь к парню на полу, который стонет. Схватив его за голову, я ставлю его на ноги и наклоняюсь, чтобы заглянуть ему в лицо.
— Предупреди их, скажи им, что мы идем, пусть знают, что этот город окрасится кровью всех, кто когда-либо помогал им, работал на них или знал их. Они все умрут из-за них.
Я отпускаю его и отхожу.
Молодой человек поворачивается и смотрит на меня, затем делает шаг назад, как будто не верит мне.
— Иди! — кричу я.
Он поворачивается и бросается прочь. Выхватив нож из ножен, я бросаю его в него, попадая в плечо. Он кричит, падая.
— Лучше беги быстрее, пока я не передумал, – кричу я, и он поднимается на ноги, хватаясь за кровоточащее плечо, и исчезает, кровавый след тянется за ним.
Ди стонет.
— Дай мне поохотиться на него, посмотри, какой красивый след.
— Нет, ты можешь взять следующего, — рычу я, поворачиваясь к другому парню, который лежит неподвижно. Ухмыляясь, я поворачиваюсь к Ди.
— Мы закончили, это было приятно.
Он кивает, облизывая очередное мороженое, прежде чем предложить мне одно. Фыркнув, я беру его и разрываю упаковку, проглатывая целиком, пока он смотрит.
— А они говорят, что я псих, — бормочет Ди, прежде чем обнять меня. — Куда теперь, здоровяк? В магазин одежды или на рынок?
— На рынок, — огрызаюсь я.
— На рынок.
Он смеется и отбрасывает обертку. Мимо проходит женщина с седыми волосами, и он хватает ее. Ди поворачивает женщину, кладет руку ей на горло, и я смотрю, как она кричит и брыкается. Его лицо хмурое, требующее выхода.
— Маленькая...
Ди понимает, что это не Рокси, и отшвыривает ее. Женщина падает на колени с хныканьем, бросает на нас взгляд и убирается отсюда. Я хлопаю его по плечу, когда он смотрит ей вслед.
— Скоро, брат, скоро, только держись.
— Пойдем, пришьем парочку ублюдков, — рычит он.
ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ
КЕНЗО
Чувствую на себе взгляд Райдера, чувствую его беспокойство за меня, но я не могу говорить, чтобы успокоить его, потому что я не в порядке. Я в ярости на Рокси, на Триаду и на себя. Я не должен был оставлять ее. Этого не должно было случиться. Мы обещали защищать ее, а теперь она в руках наших врагов, и они делают с ней Бог знает что.
Она выжила, она – боец, хоть и не должна им быть.
Крутанувшись, я ударяю кулаком в стену, с болезненным удовлетворением наблюдая, как кулак раскалывает штукатурку. Вытащив его, я отряхиваюсь от боли и поворачиваюсь к Райдеру, который перестал говорить и смотрит на меня. Когда он встречается со мной взглядом, то вздыхает и отворачивается.
— Я хочу, чтобы этим занялись все. Идите.
Тони спешит уйти, а Райдер оглядывается на меня.
— Мы вернем ее, держись, братишка.
— Но что, если она не сможет, — рычу я, вышагивая теперь, моя рука кровоточит и кровь капает на пол, пока я иду, портя его гладкую поверхность. Мне все равно.
— Она сможет, — настаивает он.
— Откуда ты знаешь? — кричу я.
Райдер встает на моем пути, загораживая меня силой своего гнева.
— Кензо, Роксана сильнее любого из нас. Она уже прошла через ад, она сможет пережить это. Если кто-то и может, то она, и сейчас нам нужно верить в это. Довериться ей. Так же, как она будет доверять нам, чтобы мы пришли и забрали ее. Я не могу этого сделать, когда ты теряешь голову! — кричит он, а потом надувается, глядя на меня.
— Ты мне нужен, я...
Он отводит взгляд.
— Я тоже борюсь. Мне нужна твоя помощь, Кензо, чтобы вернуть ее. Ничего не может пойти не так. Мы можем обрушить на них чертов ад, когда она будет у нас, но до тех пор мы должны держаться вместе. Ради нее.
Я уставился на брата, теряясь в догадках. В его глазах я вижу правду, страх, гнев... потребность. Мы нужны ему сейчас больше, чем когда-либо, и ей тоже. Он прав, я не могу потерять Рокс сейчас, не тогда, когда мы так близко. Я просто хочу быть с Гарреттом и Ди, выпустить пар.
Рай делает глубокий вдох, и я знаю, что он делает подсчеты, потому что, когда все заканчивается, он выглядит спокойнее. Хотел бы я так сделать.
— Уже поступают звонки от людей, которые работали на них много лет назад, они умоляют о мире, дают нам все, что мы захотим, если мы их не убьем. Город знает, и они отворачиваются от них.
— Это хорошо.
Я киваю.
— Но какое убежище?
— Гарретт проверил инфу на днях, они не могли захватить его с тех пор, так что это должно быть одно из тех, которые он не проверил, — бормочет Райдер, размышляя вслух.
Теперь его очередь расхаживать. Он сбросил пиджак и галстук и снял рубашку. Он так похож на нашего отца, что это пугает, если не считать татуировок. Отец никогда бы не стал марать свое тело татуировками, так как утверждал, что татушки – клеймо бедняков.
— Это должно быть так, но кто из них? Им нужно место, но им не нужно ненужного соседства. — Я даю ему подумать, зная, что он что-то задумал, зная, что он добьется своего.
Райдер всегда так делает. Он ― чертов мозг. Если кто и сможет решить эту проблему, так это он. Я доверяю ему, Рокси доверяет ему. Вся эта ноша лежит на его плечах, но, как всегда, Райдер преуспевает в этом.
— Пространство... пространство, много пространства. Блядь, конечно!
Он поворачивается ко мне, его глаза загораются.
— Старый отель. Мы никогда туда не наведываемся, он находится в захудалом районе, где почти нет соседей. Полиция никогда не добирается до этой части города из-за банд. Это идеальное место, блядь.