Ватрушка больше всего ненавидел подобные перемены в Момо, и потому раздражённо выпалил:
— Что? Опять началось? Опять впадаешь в помешательство? Бросай это, и поднимайся.
Волшебник протянул руку сидящему в углу актёру, но тот отпрянул от подачки, будто от горячей кочерги.
— Момо! Прекрати, ладно? Всё нормально, видишь? Прости меня, прости.
Онкелиан совершил робкий шаг по направлению к потерпевшему, но Момо подскочил на ноги и сиганул к дверям. Со взглядом испуганной лани он вылетел из покоев и побежал вниз по лестнице. Ватрушку изводили угрызения совести, и он поспешил по горячим следам беглеца, прикрикивая по дороге:
— Момо, погоди! Ну, прости меня! Момо?
На лестнице они натолкнулись на Лили и Бел-Атара, которых из постели выгнал шум. В компании фонаря, заспанные члены братства отправились на разведку, и в итоге обнаружили Момо, явно находящегося не в себе, и растрёпанного волшебника, от которого разило выпивкой за версту.
— В чём дело, что за крики? — спокойно поинтересовался Касарбин.
Молодой человек раскачивал в руках светильник, пока Лили зажимала нос вблизи Ватрушки — уж больно гнусное зловоние стелилось вокруг забулдыги. Пока мужчины перебрасывались дежурными словами, травница пошла за Момо.
Актёр остановился возле дверей в покои Главы, как и предполагала Лили. Напуганный белобрысый паренёк пытался применить какое-то заклятье на замке в спальню Ирмингаут, и у Лили сердце замерло от подобного зрелища. Задержав дыхание и разинув рот, девушка прижала взопревшую ладонь к груди и смяла своё ночное одеяние. Она всегда, всегда знала, что Лан не так-то прост, и что он, помимо ледяных айсбергов и заснеженных пустынь таит внутри себя горячую магию. Не к добру это! Так насколько близок тот, кто рядом стоит? И что известно об этом Главе?
С пальцев Момо слетали блестящие колдовские искры, но парнишка слишком волновался и заклятье не поддавалось ему. Он в ужасе озирался на Лили, явно представляя на её месте кровожадного и голодного демона из Междумирья, и нервно перебирал губами.
— Не может быть, — удивлённо прошептала травница.
— Не подходи! Не подходи, не подходи, не подходи, — в панике зачастил Лан.
Казалось, наконец чары немоты спали с бедолаги, но язык его заплетался.
Когда вниз спустились Бел-Атар и Ватрушка, магия уже оборвалась, и у Лили не осталось никаких доказательств того, что она только что видела, помимо её собственного ошеломлённого лица.
— Стойте, не приближайтесь, — девушка задержала соратников шёпотом.
Момо взялся отчаянно колотить в дверь Главы, ведь теперь ему мерещилось, словно число демонов увеличилось до троих, и нынче он точно обречён на гибель.
— Открывай! Открывай! Открывай! Сестрица, открывай, я забыл пароль! — истошно вопил Лан, молотя кулаками по деревянным балкам.
— Что с ним? — тихо спросила Лили, наклоняясь в сторону Ватрушки. — Опять бродит во сне?
— Нет, это… — сперва волшебник покачал головой, однако затем решил, что мудрее будет согласиться. — Ну, что-то вроде того, да.
Лили двинулась по направлению к актёру, который до сих пор пытался взять приступом спальни Ирмингаут, но Онкелиан резко схватил девушку за предплечье.
— Нет, не трогай его.
— В чём дело? Вы обезумили?! — наконец-то, зазвучал громкий и властный голос Главы.
Эльфийка распахнула дверь, и Момо сразу влетел в её спальни, словно мотылёк, едва не сбив хозяйку с ног.
— Сестрица, с дороги! С дороги, с дороги, с дороги, — ослабевшим тоном шептал Лан, будто одержимый.
— Что происходит? — почти взмолилась Лили, устремляясь к Главе.
Травницу быстро догнал Бел-Атар, ещё в самом начале полночного представления сообразивший, что нынче в ставке творится нечто неладное.
— Его опять терзают кошмары? — аккуратно предположил иноземец, только Ирмингаут не захотела отвечать.
Суровая и загадочная, она молча захлопнула дверь уже за двумя — за собой и Момо, как бы проводя черту между тем, что можно облекать в слова, и тем, что навсегда должно остаться недосказанным. Бел-Атар превосходно понял намёк, теперь у него перед глазами надолго застыл этот образ Главы с нахмуренными бровями и гневом в очах, и хоть Лили требовала немедленных объяснений, Касарбин увёл девчушку назад, на чердак.
Ватрушка остался один в потёмках. Во мраке и тишине он снова чересчур явственно ощутил отравляющий привкус беспомощности во рту, а потому со злостью плюнул на пол.
Прямо в сердце холодного крыла Янтарного дворца располагался крошечный световой дворик, окружённый крытой галереей и именуемый ледяным садом. Из него можно было проникнуть в замок, однако свободного выхода на улицы Исар-Динн или на Сломанный берег не имелось, поэтому прежде Его Высочеству без проблем позволялось проводить здесь время. Как-никак, принца точно не утащили бы птицы, а драконы… ну, хоть до сих пор по Элисир-Расару и бродили легенды о драконах, их веками не видели в королевстве, так что и королева-мать и Главный советник могли быть спокойными насчёт «атаки с неба».