— Сначала слабостью воспользоваться, а затем слабость защищать, — повторил демон-оборотень, провожая вторженца взглядом.
Данаарн, проходя мимо чаши с песком для начертания заклятий, замер. Поверхность заволокла водная гладь, о которую ещё разбивались редкие капли дождя, и Эр столкнулся с собственным искажённым отражением. Недовольно нахмурившись, он изрёк:
— Да. Незачем бить лунга по спине, он всё равно слишком толстокожий и не внемлет наказаниям. Лучше ударить того, кто ему дороже всех. Любовь моя, я же больше не хотел быть глупым. Мечтал ничего не чувствовать, однако стоило чувствам покинуть меня, и я взялся тут же звать их обратно. Как… непостоянно.
Внезапно вспомнив недавние слова наследника престола, Эр лучезарно улыбнулся, а затем обомлел. Что сейчас произошло? Он… почувствовал нечто… тонкое, радостное и трепетное?
— Улыбаюсь, словно идиот.
Раздражённо рыкнув, Эйман помчался по следам Сэля Витара, и опять не заметил, как по воде в чаше пробежалась лёгкая рябь.
— Моя любовь… — шепнуло что-то прозрачное женским голоском ему в ответ.
Может, просто эхо?
Эру было не до зрительных и слуховых иллюзий, ему требовалось срочно подготовить собственные почвы: окучить принца, посеять семена сомнений в его душу, рассказать ему побольше о настоящих людях, тех, что жили во дворце или за стенами Янтарного замка и шли на любые ухищрения, лишь бы обмануть небеса во имя приземлённого и суетного. Наивный глупец, проведший долгое время в уединении, ничего не знает об обычных смертных, он взращён на сказках и вскормлен сладкими небылицами о героических свершениях, где славные воины и бравые путешественники всегда поступают в согласии со своими чистыми помыслами и добрыми намерениями. В конце концов, принц верил, что если в его сердце — светлые намерения, то случай его сбережёт. А на поверку в реальном мире зло никогда не наказывается, а за добро не воздаётся по заслугам, и зачастую больше всех выигрывает тот, кто вообще ничего не ставил на кон.
И теперь, когда у Сэля появилась возможность завладеть подлинной силой и всё исправить, неужели он упустит блестящий шанс? Слабое сердце склонно к изменам, тогда как чистое может быть и постоянным, и непреклонным. Конечно, если оно не пустое, если в нём ещё тлеет очаг тепла.
Даже посреди темницы зацветут пышные сады, коли им предоставить вдоволь насущной пищи.
Эйман Данаарн настиг наследника престола в первой же просторной галерее, где сводчатые потолки вздымались высоко в небо, а между мраморными колоннами на каменных древках раскачивались королевские знамёна, чередуемые со стягами различных домов. Здесь царил холод, как и гласило название крыла, однако нагревающееся лето вскоре превратит эти залы и коридоры в настоящее убежище от зноя, средоточие божественной прохлады, хоть Исар-Динны и никогда не славились чрезмерно жаркой погодой.
На фоне палевого и песочно-белого мрамора особенно ярко выделялась однообразная тёмная форма дворцовой стражи. Охранники стояли неподвижно и даже не следили глазами за проходящими мимо магом и принцем. Сэль, заострив внимание на экипировке солдат, печально вздохнул, ибо ничего ему сейчас не хотелось заполучить так, как меч. Впрочем, Его Высочеству сгодилось бы отнюдь не любое оружие, он интересовался исключительно легендарным клинком по имени Кровь и Вода, верным орудием его дорогого отца.
Если продвигаться с севера на юг по галерее, а затем резко свернуть налево во второй коридор, то по извилистому туннелю можно было проникнуть в усыпальницу былых правителей Исар-Динн и их приближённых, но Сэль направлялся в свои покои, желая приступить к урокам по чародейству как можно скорей, а маг неотступно вышагивал за ним.
— Ты так и не постиг глиц и не разгадал загадку на гробнице отца? — тихо прошептал Эр, поглядывая краем глаза на подопечного.
— Нет, иначе у меня в руках уже было бы оружие.
— Я ведь могу разнести к демонам весь склеп, выпотрошить гробницы, у меня имеются непреодолимые силы, и почти никакие чары не чинят мне помех, — торжественно объявил бессмертный, вытягивая перед собой напряжённые пальцы.
На его обнажённой ладони тут же вспыхнуло блестящее, бело-синее пламя в форме шара, немного потрепыхалось и потрещало, а затем исчезло без следа.