— Ваша Светлость! — хором поприветствовали советника Нот и Луридас, и даже загадочный иноземец поклонился первому ару дома Аонов.
— Ваша Светлость, — затем шпион выступил вперёд с заранее заготовленной речью, — этот господин — прославленный ловчий диких чудовищ, а теперь ещё и Ваш верноподданный. Он преуспел в заморских странах, промышляя отловом наиболее опасных тварей, поэтому для него не составило великого труда пленить для нас больше сотни негулей. Он зовёт себя Маэлбритом, и ныне он — ответственный за содержание, благополучие и преображение этих гадов.
Зархель наконец просунул руки в широкие рукава раскидистой мантии из тёмно-серого бархата и продвинулся дальше под навес палатки. Окинув оценивающим взором Маэлбрита, который был здесь выше всех ростом помимо Дуностара, он протяжно заключил:
— Что ж, недурно. И как поживают наши подопечные после преображения? Всё ли протекает согласно задумке? — впрочем, резкий и порывистый, словно ветер перемен, Зархель быстро переключился на иную тему. — Вообще-то, я желал собственными глазами видеть успехи.
— Видеть? — улыбчиво переспросил ловчий. — Успех гораздо приятней испытывать, нежели наблюдать за ним.
— Да! Воистину! — подхватил развесёлый Нот, подойдя вплотную к Маэлбриту и водружая ему на плечо испачканную в земле руку.
Охотник на чудищ бросил неодобрительный взор на одиннадцатого ара, но стойко промолчал, и Нот продолжил вещать:
— Лучше, как будете готовы, Ваша Светлость, приходите в наши «ясли» и посетите воспитанников. Испытайте своих детищ в силе, отправьте их на бой, они весьма послушны и покорны, а Маэлбрит припас для Вашего развлечения особый номер. Порадуются ли Ваши глаза, коли мы натравим одну кровожадную тварь на другую дикую скотину?
— Это… это от многого зависит, — слишком серьёзно ответил Главный советник, прижимая указательный палец к губам.
— Ур! Химгур! Кардрагон!
По долине опять заструился хвалебный клич в честь Кардрагона, и Маэлбрит устало закатил зеницы в то время, как в Луридасе подобные завывания вызывали приступы тревоги и навязчивых страхов. Ему мерещилось, будто это Эбелис обращается к нему из загробного мира устами живых, и умоляет своего брата то ли дать ему достойное погребение, то ли отомстить за скоропостижную смерть, то ли попросту просит быть более осмотрительным и велит поостеречься всего запретного и магического.
— Все за работу, немедля, — приказным тоном отчеканил Зархель.
Охотник на чудовищ, снарядившись ящиком с новыми «детальками мозаики», первым направился к клеткам с подопечными монстрами. У лазутчика Луридаса тоже имелись масса неотложных дел, однако он не больно-то горел желанием браться за выполнение обязанностей. Шпион заглянул в глаза Зархеля, но в очах последнего читалась лишь холодная враждебность, и, дабы не напарываться на очередную стену, Луридас удалился сразу за Маэлбритом.
— Ваша Светлость, — прошептал первому ару Аон на ушко Нот Четырёхрукий, — позвольте полюбопытствовать, как прошло Ваше свидание с Отравляющей Фахарис?
— О! Это было великолепно! — вдохновенно отозвался Зархель. — Какая же это прелесть — заполучить столь потрясающую возможность, и столкнуться лицом к лицу с чем-то по-настоящему удивительным и древним. Будто все наши предки… будто время собственной персоной воплотилось в этой мумии, и теперь следит за нами! Разве Элисир-Расару ещё нужны кувшинки? Зачем недолговечные цветы, которые якобы помнят предков, когда эта женщина — воистину наша предтеча? Прародительница? Она уж точно видела былых королей. Во всяком случае, у неё имеются глаза, и рот, и язык, и уши… она сумеет поведать нам всё, что когда-то было ей доступно, в отличие от цветов.
— Да, Ваша Светлость, — с превеликим удовольствием согласился Нот. — Пора бы очистить от кувшинок наши славные озёра, уж больно они заросли! Настало время багульника, он не портит воды.
Первый и одиннадцатый ар злокозненно захихикали, понося кувшинки тогда, как седьмой ар, Дуностар, в очередной раз исполнял роль слуги и беседовал у входа с посыльным.