Зармалессия стояла возле дверей в Пурпурные палаты, дожидаясь, когда новый, самопровозглашённый владелец Янтарного дворца, — её любезный кузен по совместительству, — изволит пригласить гостью внутрь.
Неподалёку с ноги на ногу переминался странный господин в иноземных нарядах с белоснежной кожей, высокий и складный, которого Зармалессия прежде не встречала.
— Ваша Милость, — наконец, проговорил незнакомец.
Он приблизился к королеве-матери и с почтением поклонился, улыбаясь ей нахально и слишком откровенно.
— Разрешите представиться, Ваша Милость. Меня величают Маэлбритом, и я исполняю для Вашего дражайшего родственника некоторые… некоторые работы. Не удостоите ли меня чести?
Он протянул руку к Зармалессии, которая всем своим видом излучала суровую неприступность, однако женщина решила не терять достоинства и снисходительно позволила наглецу поцеловать кончики её пальцев. Ныне от плеч до запястий её кожу покрывали зудящие нарывы, но под одеждой они были незаметны. Пока Маэлбрит запечатлевал на ручке королевы горячий поцелуй, двери Пурпурных палат распахнулись и в проходе показался удручённый и измученный лазутчик Луридас.
— Ваша Милость, — поприветствовал её мужчина, под глазами которого угнездились глубокие, тёмно-фиолетовые тени, — Его Светлость рад будет немедля Вас принять.
Сперва Зармалессия собиралась бросить злобное и колкое замечание касательно того, что у Зархеля просто прав нет не принимать королеву тогда, когда она сама пожелает увидеть его уродливую физиономию. Только потрёпанный облик помощника Главного советника настолько сразил Её Милость, что женщина, степенно проплывая мимо Луридаса, лишь скорбно вымолвила вполголоса:
— Священные воды и отражённые в них небеса, Луридас, что с тобою приключилось?
— Ничего, — улыбнулся шпион и снова поклонился госпоже. — Ничего, Ваша Милость, Вам не о чем переживать.
Он отступил в бок, освобождая дорогу и явно намекая на то, что Зархель в нетерпении ожидает визита Её королевской Милости. Раздосадовано выдохнув и чуток нахмурив брови, Зармалессия перешагнула через порог, и двери тут же сомкнулись за ней словно по волшебству.
Королева, озираясь по сторонам, совершенно не узнавала Пурпурные палаты, которые она лично обставляла когда-то с любовью и со вкусом. Во что Зархель превратил один из её излюбленных залов? Во что он надумал погрузить Янтарный дворец, заодно с Исар-Диннами и целым Элисир-Расаром? Впрочем, слишком поздно Зармалессия спохватилась. Напрасно она отказалась от всяческих дурманящих зелий и средств, зря протрезвела и вернула себе чистый, незатуманенный рассудок — уже чересчур многое она выпустила из рук, потеряла и бразды правления, и вожжи колесницы, что несла её по жизни, и всевозможные маски, и даже искомого лица лишилась, ведь над женщиной теперь довлело могучее колдовство кузена. Какими бы ясными не стали глаза Её Милости — это ничуть бы не помогло прозреть суть дела, ибо всюду ныне в замке стелилось непроглядное, чёрное марево. Ни в городе, ни во дворце народ так и не сумел определиться и прийти к единогласному мнению, кто исторгал этот зловонный чад: Зархель и испорченная королева-регент, или новый прихвостень больного наследного принца, чудовищный бессмертный маг по имени Эр Данаарн?
Люди судачили, что Янтарный дворец должен был превратиться в поле брани между кровными родственниками-небожителями: Тысячелетней Отравляющей Фахарис, и её братом, тлетворным и ужасным богом чёрного песка и пыли, Испепеляющим Агротом.
Все искусные витражи в Пурпурных палатах были тщательно закрыты плотными занавесками, большая часть мебели куда-то исчезла, а посреди залы в огромном медном котле на трёх гигантских львиных лапах что-то бурлило и коптилось. Зармалессия, сызмальства приученная беречь достоинство превыше чести, выпрямила спину и вытянула шею, изящно сложила кисти рук на талии, там, где пышные юбки её придворного платья переходили в узкий, стянутый корсет, и направилась к котлу. Она стучала каблуками туфелек о плиты пола из янтарно-медового мрамора с чёрными прожилками и тёмной крапинкой, и дивилась на каждом шаге безобразным переменам в убранстве, стараясь притом не вертеть головой.
Зархель расположился за котлом, так, что кузина его не видела. Он кружил рядом с бронзовой подставкой под массивный хрустальный шар, только самого шара на пьедестале не было — там булькали сгустки какой-то вязкой, чёрной энергии. Зармалессия, огибая громадный котёл, мельком поглядывала на его натёртое до блеска брюхо и пыталась понять, что же готовится внутри. Хвала всевышним, Зархелю хотя бы хватило ума не разводить открытый огонь прямо посреди залы, однако, несмотря на это в котле всё равно что-то кипело. Как такое может быть? Это… магический огонь, известный своей вредоносностью и опасностью для разума живых существ?