— Я пощажу твою никчёмную жизнь во имя нашего доброго прошлого. Коротай свой срок в тишине и покое, любезное дитя. Стража!
На зов главаря явились элитные воины из частной охраны Зархеля. Облачённые в передовые и блестящие пластинчатые доспехи, они всё равно не оставляли сомнений в том, что принадлежали когда-то кругам проклятых отверженных — Служителей костей, конечности и шеи которых по-прежнему обматывали льняные бинты.
— Прошу, сопроводите Её Милость к Сагару Молниеносному, — отдал приказ советник, после чего стражи мигом схватили Зармалессию под руки и поволокли в противоположном направлении от тех дверей, через которые она вошла в залу.
В конечном итоге, Пурпурные палаты были проходным помещением.
— Новая эпоха! Эпоха нового правителя! — громогласно декламировал Зархель, пока его былую союзницу уводили прочь.
Но Зармалессия даже не сопротивлялась, ведь силы её покинули, а сознание медленно растворялось в болезненном мареве, насланном волшебством.
— Новая эпоха! Эпоха нового правителя!
Торжествующие возгласы Зархеля наполняли просторные залы и длинные галереи замка, и Данаарн отчётливо слышал его слова. Впрочем, древний маг решил, что рано Зархель возрадовался — он всё ещё уязвим, хоть и уверовал в обратное. Разумеется, мумифицированные останки Отравляющей Фахарис спешат ему на помощь, только мало предвидится помощи от кого-то мёртвого и давно разложившегося. В отличие от Главного советника, до сих пор надеющегося на различные суеверия, Эйман знал, что в старом, дряхлом барахле заключаются весьма посредственные силы, и настоящее могущество этот обезумевший колдун черпал вовсе не с небес, и не из благословения божества, а из дикого истока либбо. Исток этот, в свою очередь, располагался на значительном расстоянии от замка, и, следовательно, Зархель сейчас бездумно истощал свои ресурсы, растрачивая их на трудоёмкое и чудно́е волшебство. Пополнить запасы энергий он нигде не мог, ровно, как и залечить собственные раны, поэтому весьма недурно будет придерживаться первоначального плана — просто ждать. Природа возьмёт с Зархеля то, что ей принадлежит по праву, она самая рачительная и строгая из всех известных ростовщиков.
Данаарн, надёжно спрятав Его Высочество в почти непроницаемой комнате из пал-силбани, двинулся на выход. Он собирался покинуть Янтарный дворец через балкон, ведь Зархель, опьянённый свежеобретёнными силами, а заодно чуток напуганный вестями о заговорах и грядущем перевороте, наверняка первым делом захочет поквитаться с ним, его основным соперником и заклятым врагом. Насколько бы великим и просторным не был Янтарный дворец — этого всё равно недостаточно для двух волшебных существ. Драконы селятся по одиночке, и Данаарн выманивал чёрного змея из логова, увлекая подальше от Сэля и прочих местных жильцов.
— Новая эпоха!..
Выбравшись на балкон, бессмертный маг как раз застал момент, когда на свободной полосе Зелёного моря между дворцовым комплексом и Янтарной башней зарождался подозрительный водоворот, стены коего медленно, но верно устремлялись вверх. Вместе с водой в воздух взлетел зиртан, и вскоре окрестности наполнились сладковатым, причудливым ароматом — ведь именно своим знаковым запахом было знаменито либбо.
— Что же такое здесь творится? — прошептал Эр, наступая на широкий бортик парапета. — Как будто в пучинах Зелёного моря действительно спали боги, а теперь они пришли в движение…
— Хозяин! Это опасно! Давайте сбежим! Давайте убираться! — пищал один из магических вихрей, вьющихся вокруг мага, только демон-оборотень молений слуг не слушал. — Нам страшно, мы боимся!
— Неужели Зархель единолично вскипятил всё побережье, пробудил древние энергии и поднял со дна зиртан? Быть того не может, я в это не верю…
Бессмертный, не обращающий никакого внимания на паникующие вихри, разговаривал сам с собой. Он заметил, как из прибрежных вод, белых и вспененных, на сушу выбираются полчища уродливых тварей, покрытых глиной и всюду распространяющих грязные следы. Некоторые из них отдалённо напоминали людей, но больше походили на големов, призванных и скреплённых каким-то невообразимым прежде колдовством. Где-то в грязевой гуще на монстрах темнели странные камни и минералы, где-то поблёскивал зиртан, а кое-где отчётливо просматривались мумифицированные части тел других существ или куски негулей. Эр удивлённо покосился на армию, поднимающуюся на Сломанный берег, и сдавленно произнёс:
— Я не только не такой уж великий чародей, но, оказывается, еще и недостаточно искушён! Прожил четыре тысячелетия, и ни единожды не сталкивался с подобным безобразием…