Зармалессия предприняла очередную атаку на двери. Вроде бы, охрана покинула пост, однако створки по-прежнему были плотно заперты, и королева продолжала суматошно тягать круглую бронзовую ручку. Она колотила по медным пластинам и то грозно требовала, чтобы её выпустили, то жалобно молила пощадить заключённых — слабую женщину со стариком. Сагар вновь уселся на пол и начал шептать:
— Приди в дом, ты, тот, имя которого нельзя называть, являющийся из прибывающих вод. Помоги нашему правителю, благослови его, Нин-дар-дина, единственного господина всех земель и вод, чья звезда взойдёт над озером золотых кувшинок в час свершений. Ниспошли ему откровение о глице и вручи ему хаор… Море снов и море слов, и его среди них… и его…
Видимо, он полностью смирился с собственной участью. Наконец, Башня Сияния не выдержала, опоры её треснули и разломались, и крыша тут же обрушилась вниз. Там, у подножья Янтарного дворца, разгневанные и оскорблённые воды Зелёного моря отступили назад, обнажая полосу мелкого бело-серого песка Сломанного берега, и обломки строения приземлились на твёрдые почвы. Осколки глыб и цветного стекла вонзились в рыхлый, ещё влажный песок, и пока что было непонятно, вернётся ли обратно море, дабы поглотить руины, или оно уже сполна насытилось и побрезгует такими жалкими крохами.
Сэль следовал за призрачным фантомом и незаметно для себя спустился в самое глубокое подземелье Янтарного дворца. Он шёл туда, где залегала усыпальница древних королей — святыня предков, украшенная изящными барельефами, тонкими колоннами с продольными желобками, навесными арками-полумесяцами, и, конечно, роскошными статуями, вырезанными из девственного, белоснежного мрамора. Это величественное место напоминало целый город, правда вечно спящий, безмятежный и умиротворённый, такой, по улочкам которого не струились ни радостные песни, ни досужие сплетни, где не звенели слухи и не гудела пустая болтовня. Здесь гуляли только ветры, и единственные прохожие, которых можно было встретить между саркофагами и средь каменных решёток-ограждений, — это тени прошлого. И, вероятно, где-то тут затесались приведения, ждущие явления того, кто в них поверит.
На стенах в кованых оправах покоились волшебные кристаллы-кримы, заливающие своим нежно-голубым свечением портики, коридоры и альковы. Призрак-проводник замер рядом с забором, что обносил погребение прежнего мага-короля, Тэя Алькосура Амуина Малидота, и которое по приказу королевы-регента и Главного советника было закрыто для посещений. Однако, калитка стояла призывно открытая и как будто приглашала наследника престола навестить своего почившего родителя.
Стоило Сэлю сделать шаг по направлению к калитке, как он опять ощутил подземный толчок.
— Хм… должно быть, золотой катаклизм сорвал замок с дверей и разрушил охранную магию, — зачарованно промолвил юноша, проходя под высокой аркой.
Он с почтением возложил руку на металлическую решётку двери и медленно провёл ладонью вдоль стержня, и проверяя вход на безопасность, и убеждаясь в том, что всё происходящее — это реальность.
Массивный саркофаг Тэя Алькосура был обрамлён белокаменными стенами, сплошь иссечёнными причудливыми прорезями и узорами, поэтому надгробие опутывала паутина из лучей света, просачивающихся через отверстия.
— Здесь всё не такое, каким я это помню, — хмыкнул принц, прикасаясь пальцами к холодной мраморной плите, — и не такое, каким оно виделось мне в Междумирье.
Обойдя грандиозное сооружение по кругу, принц, наконец, собрался с духом и прочёл надпись на гробнице:
— «Нечто воистину прекрасное; то, во что я верю сердцем…» Хм… даже слова иные. Вроде бы, в Междумирье это было что-то в стиле: «Сердце только для близкого…» И что это значит?
Сэль поднял глаза наверх, но молчаливый призрак уже исчез. Он бесследно растворился в воздухе. Сколько наследник не обдумывал фразу, сколько мысленно не повторял слова, которые изволил оставить для него отец, — юноша так и не мог понять, что же его предок имел в виду. Неужели это — то самое, что Тэй хотел сказать своему отпрыску на прощание? Неужели это — достойное, и посильное испытание, а заодно и сокровенное наследство?
В изголовье саркофага также наличествовало гнездо, куда можно было вставить ключ — то была дополнительная возможность получить доступ к легендарному мечу, но Сэль так и не сподобился отыскать злополучную отмычку. Он с печалью взглянул на свои сапфировые перстни и ещё раз примерил их к замочной скважине лишь для того, чтобы убедиться: ни один не подходит по форме и размеру.
— Судя по Вашему лицу, дорогой кузен, Вам до сих пор хочется верить в успех. Ещё упорствуете и надеетесь победить?