Первый раз за долгие, трудные восемь лет Сэль сомкнул пальцы на черенке легендарного оружия своих предков, посмотрел на собственное отражение в клинке, усмехнулся, и затем изъял из тайника ножны, хранящиеся здесь же. Он провёл двумя сомкнутыми пальцами по долу меча, мечтательно улыбнулся, а затем во всеуслышание объявил:
— Да будут свидетелями древние пращуры и почившие маги-короли! Спасибо, отец, и благодарю тебя, дорогой кузен, вы мне на славу послужили сегодня и теперь я смогу на славу послужить этой стране в вашу честь! Отныне я — правитель сих земель.
Сэль Витар так и не постиг смысл глица, и соответственно, не получил хаор — непревзойдённую магическую силу, присущую любому магу-королю. Однако он решил, что с него уже довольно суеверий, нелепых правил и бестолковых ограничений, а ещё ему давно пора изгнать то зло, что поселилось в его любимом королевстве: «не позволяй чужакам сажать что-то на собственной земле, лично отбирай семена для сева». Когда вообще побеждать одно зло другим начало считаться хорошей идеей? Ведь в итоге ты останешься с чем-то чёрным и гнилым на руках… Если вечно прикрываться скверной от демонов и постоянно выбирать меньшее из бед вместо того, чтобы полагаться на свет, то так недолог час до полного превращения в чудовище, которому противны краски жизни и которому претят даже небеса.
Сэль собрал в кулак свои длинные, пышные пряди, и первым делом избавился от этого устаревшего груза прямо на могиле отца. Принц полоснул острейшим лезвием меча по полотну волос, и отсёк большую их часть, обнажая тем самым шею и как бы говоря всему миру, что ему не нужны древние предания для обретения чародейского могущества. Ведь сила не может крыться в волосах.
Одну прядку наследник решил оставить в тайнике саркофага и положил её на крышку маленького мраморного ларца с забальзамированным сердцем Тэя Алькосура. Затем вытащил из замка ключ-перстень, и тайник захлопнулся. Усыпальницу продолжали сотрясать приливные волны и подземные толчки, побуждающие Сэля поторапливаться. Он подхватил с пола ещё несколько прядей своих роскошных волос, волшебных по цвету, но не по свойствам, и возложил их на бездыханное тело Дуностара вместо цветов.
— Кузен, не знаю, что нас ждёт в загробном мире, но смею надеяться, что этот скромный дар принесёт Вам хотя бы слабое утешение. Отдыхайте пока, ещё… ещё увидимся.
Сэль дотронулся до прохладной руки Дуностара, навсегда онемевшей в единственно верной позе: десница полководца делала то, к чему привыкла — крепко сжимала черенок меча. Внезапно принц заметил небольшую безделицу на мизинце Дуностара — злополучное золотое колечко, составленное из двух тонких, закрученных между собой жгутиков металла и овального поля посередине. Мгновенно всё осознав, принц хмыкнул, а потом изъял у покойника личную собственность. Сэль вернул кольцо, о котором давно запамятовал, на прежнее место, надев украшение на палец. В конце концов, он уже удостоил седьмого ара большей награды, отдав тому свои драгоценные волосы.
Затем Сэль выпрямился и побежал прочь, искать выход из подземелья.
Облачённый в тёмно-фиолетовые одежды, размахивающий мечом и с новой, довольно короткой стрижкой, пышной и небрежной, наследник престола смотрелся весьма мужественно. Он мчался по рушащимся коридорам дворца, как свежий ветер, как язык пламени на передовой пожара, что распространял своё испепеляющее влияние на засушенные степи. Когда принцу повстречался первый грязевой голем, уродливый и непропорциональный, юноша удивился, конечно, но не позволил чувствам взять верх. Наоборот, Сэль за миг вспомнил все уроки фехтования и тренировки с холодным оружием, которые когда-либо получал, и без сомнений и труда разгромил призванное Зархелем чудище. Пару раз в просторных коридорах наследник сталкивался с иссушенными солдатами Данаарна, однако те его не трогали. Рабы бессмертного мага, издалека завидев фигуру принца, прекращали любые действия и послушно замирали в одной позе. Но Сэль проносился мимо, он спешил в Башню Сияния.
Все порождения грязи становились жертвами проворного меча Сэля, а изменники-люди, будь то Служители костей в пластинчатых доспехах или те из дворцовой стражи, кто добровольно примкнул к Зархелю, быстро признавали в юноше своего нового правителя:
— Взгляните! — кричал один воин, только что разрубивший иссушенного солдата Данаарна. — Это что, наследный принц? Он… кажется, он открыл глиц! Я… я не хочу сражаться против мага-короля!