Скрестив руки на груди, Эмерон изучал огромного, массивного Барадульфа-Гвальда, и молодому отпрыску Кирнов приходилось задирать голову наверх, дабы иметь возможность целиком обозреть эту поистине гигантскую фигуру, составленную из груды мышц и острых, выпирающих в положенных местах костей.
— Эмерон, — проговорила Ирмингаут своим придворным голосом. — Позволь представить тебе моего старинного друга, Барадульфа. Ты же помнишь его? Вы виделись прежде в поместье твоего отца.
На этих словах мастер кивнул и слегка поклонился знатному дворянину. Эмерон, сохраняя за собой право на недоверие, тоже кивнул гостю. Здесь, в узком коридоре перед кабинетом Его Высочества, даже не пахло радушием или хотя бы малейшей обходительностью, потому что тут всегда царили иные вещи: осторожность, аккуратность и подозрительность.
— Я помню, госпожа, однако тогда его величали Гвальдом.
— Когда-то давно он жил во дворце под именем Барадульф и являлся начальником стражи.
— Кажется, я что-то припоминаю, — прищуриваясь, прошептал Чёрный Вереск. — К Его Высочеству с оружием нельзя.
— Обижаете, Ваше Сиятельство, — насмешливо хмыкнул Гвальд, неловко почёсывая затылок. — Я бы никогда не принёс оружие во дворец, ибо прекрасно осведомлён о местных правилах.
Эмерон ещё недолго помялся, стреляя глазами то в Ирмингаут, то в её плечистого и рукастого спутника, но вскоре отпрянул в сторону, освобождая путь для посетителей. В конечном итоге, Его Высочество наследный принц желал видеть этого бугая, который может и побрился, и причесался, однако всё равно навсегда остался частью омута, самого грязного и зловонного района Исар-Динн. И от него за версту веяло прогорклым.
Чёрный Вереск вначале лично постучался в двери, а затем сам же их и приоткрыл, пропуская вперёд Гвальда. Когда, чуток наклонившись, мужчина перешагнул порог и скрылся в проёме, Эмерон накрепко затворил за гостем дверь.
— Надеюсь, этот Барадульф — честный человек, — вышептал юноша. — Мне опасливо оставлять Его Высочество наедине с незнакомцем из омута, однако и ослушаться приказа я не смею.
— Успокойся, Эмерон, — отразила Ирмингаут. — Если бы мне пришлось доверить свою жизнь Барадульфу, то я бы сделала это без раздумий. На него всегда можно положиться, даже с закрытыми глазами.
Эмерон лишь нервно покачал головой и ещё плотнее вдавил руки в грудную клетку. Он, безусловно, уважал и верил Ирмингаут, но бессмертные живут по иным законам; им неведомы страхи людей, им чужды бесконечные тревоги смертных, для которых другой — это скорее враг, чужак, потенциальная угроза, нежели возможный друг, созвучный и однокоренной с искомым словом.
Когда Гвальд проник в весьма скромную комнату, одну стену которой завешивала холщовая материя, заслоняющая ремонтные работы, он сразу обратил внимание на письменный стол из красного дерева и на того господина с благородной осанкой, что восседал за ним. Вообще-то, Гвальд уже не единожды видел Его Высочество наследного принца, только всё это было в далёком прошлом, и тогда Сэль оставался ребёнком, озорным мальчишкой с раскрасневшимися щеками и белоснежными кудрями, что обрамляли его баснословно прекрасный лик. Теперь всё изменилось, и бывший начальник стражи сразу это ощутил, ещё до того, как Его Высочество поднял свои обновлённые, янтарно-золотистые глаза на пришлого.
Что бы там не судачили в народе, сейчас наследный принц не походил на «милейшую девицу», напротив, он казался образцовым воплощением правителя, мужественного, величественного и добродетельного. Только вот его коротко остриженные волосы, уже подровненные и хорошо уложенные, смотрелись как-то слишком дерзко и новомодно, совсем не «по-элисир-расаровски». Никто из знатных господ и уважаемых вельмож, входящих в число потомственных магов, не стал бы стричь волосы под страхом смерти, ибо до тошноты и головокружения боялся потерять волшебные силы… Впрочем, эта участь, разумеется, миновала Его Высочество — его статную и чуток вытянувшуюся фигуру уже обволакивала плотная пелена из чар, невидимых глазу, зато весьма ощутимых для внутреннего мира. Слуги и подданные малость опасались Его Высочество и робко подрагивали в его присутствии, ибо Сэль Витар, как-никак, обладал поистине впечатляющим колдовским могуществом. Он единолично уничтожил Зархеля и его армию из големов, прогнал демона-оборотня и даже повелевал морской стихией! И всё это — без длинных волос! Кто бы мог представить подобный поворот?