— Но-но-но! Попридержи-ка коней! — прямо на входе Лили поймал недовольный, краснощёкий и усатый привратник. — Куда поскакала? У нас тут приличное заведение, а ты одета в лохмотья!
— Простите? В лохмотья?! — девчушка возмущенно сверкнула глазами на мужичка в чистом и опрятном переднике и попыталась вырваться из его смертельной хватки.
Однако он не сдался, и нарушительницу не пропустил. Привратник держал Лили крепко-накрепко за предплечье, но ни жестокости, ни безжалостности к ней не проявил.
— Простите, — дорогой-дин, но-мне-срочно-нужно-пройти. Мне-очень-надо-увидеть Аллаю Фею Миража, — зачастила Лили так резво, что слова отлетали от её зубов, словно град от центральной мостовой, поэтому привратник ничего толком не понял, он услышал лишь «бац-бац, бум-бабац».
— Чего? Не пущу я тебя, девчонка. Тебе сколько лет-то? Сие заведение только для взрослых! Уходи, покуда цела!
— Добрый дин, умоляю, мне срочно нужна Алла́я, где она? Алла-а-а-а-я-я-я?!
Таолили закричала, вцепляясь своими маленькими проворными лапками в передник мужичка.
— Ты чего шум подняла, сумасшедшая? Распугаешь наших гостей! Не пущу я тебя… особенно с этой крысой на плече! Ты же вся в пыли и грязи, ещё испачкаешь полы и…
Выдавая одно оправдание за другим, мужик проталкивал Лили обратно на выход, но она отчаянно упиралась, прикладывая массу усилий, ведь крайне ответственно подошла к заданию, что поручила ей Глава. В конце концов, рыжеволосая травница уже сама вложила труды и душу в зелье, которое мастерила на пару с Алхимиком, и не хотела теперь, чтобы все старания пропали задаром лишь потому, что какому-то нахалу не по нраву пришёлся её наряд.
Вдруг носатый запрыгнул на привратника, из-за чего тот опешил, и, оттолкнувшись от широкого мужицкого плеча, сиганул вниз, пробежался по деревянному полу, залетел на перила лестницы и вскоре уже оказался на втором этаже таверны. Там размещались отдельные полузакрытые кабинки, где за одним из столов и сидела «Аллая» в компании подозрительных вояк средних лет, очень славно экипированных. На «Аллае», а, вернее, на Момо сегодня был надет парик с длинными, прямыми волосами и лёгкой чёлкой. Передние пряди чуть уводились от лица с помощью кос и сзади закручивались в аккуратный пучок, скреплённый шпилькой и украшенный свежими цветами. Никому бы в голову не пришло, что хозяин столь роскошной гривы и невинной, обворожительной мордашки с нежным розовым румянцем — от рождения мужчина.
— Эй! Куда? Куда помчалась твоя огромная крыса?! — в панике завопил привратник, напрочь забывая о Лили.
Он побежал следом за животным, приняв здравое решение сперва разобраться с самой серьёзной проблемой. Да и много ли способна принести вреда хрупкая девчонка с улицы, пусть и замарашка?
— Эй! Куда?!
Носатый уже восседал в горделивой позе возле Момо, который, заметив неладное, сразу начал раскланиваться и извиняться перед собеседниками. Ледяным взором он окинул таверну и вскоре узрел Лили, которая добродушно помахала пареньку в знак приветствия. Однако по суровому лицу Аллаи-Момо было не сказать, что тот рад видеть незваную гостью.
Когда нарушительницу Лили оставили в покое, она взялась беззаботно изучать обстановку в «Золотом самородке» — самой знаменитой, дорогой и шикарной таверне в той части омута, которая граничила с благоустроенными кварталами Исар-Динн. Здесь стелился приятный и пьянящий запах благовоний, всюду висели полупрозрачные фиолетовые или тёмно-розовые занавески, а окна, напротив, заслоняли плотные бархатные шторы. На столиках едва различимо поблёскивала металлическая посуда, а в углах цвели пышные, ухоженные растения в горшках, и всё вокруг создавало располагающую атмосферу, наводящую на особенный лад.
Пока Момо прощался с людьми за столиком, к раскрывшей рот Лили ловко подступил пузатый бугай — явно чей-то охранник, тоже охочий до развлечений.
— Нана, ты свободна? — прошептал он Лили, склонившись так низко, что его губы почти задевали верхний край уха девушки.
По спине травницы пробежались мурашки.
— Пойдём прогуляемся до конюшен? Серебряник даю.
— Что…
— Ну же, не упрямься.
Из-за наглой выходки незнакомца привычная дерзость Лили внезапно улетучилась, и она словно потеряла дар речи. Однако стоило только мужчине дотронуться согнутым пальцем до шеи девчушки, как её кровь тут же вскипела от ярости.