Рябь проникла в плоть несчастной и иссушила её за миг, превращая кости и мясо в прах. Эр, блаженно прикрыв глаза, ртом вобрал в себя всю предварительно разжиженную начинку добычи, а затем разжал пальцы. Вниз рухнула груда праха, в которую тут же вонзились три магические ленты, после чего прах ушёл сквозь землю и исчез навсегда.
— Да. Сладко, — уже спокойно подтвердил Эйман, приняв обычный облик и вытирая краешек губ.
Он заложил руки за спину и размеренной походкой отправился в холодное крыло на поиски наследника престола.
С ним добровольно желали заключить договор сразу двое — и Зармалессия, и Главный советник, Зархель Великолепный. Но какое удовольствие в том, чтобы марать грязное и отравлять уже ядовитое от природы? Всё-таки, когда-то Эйман являлся лунгом, яснооким, справедливым и непогрешимым. Он до сих пор помнил многие недостижимые вершины и заснеженные пики из своего былого мира, вроде тех, что люди именуют «честностью», «добродетельностью» и «бескорыстностью». Эр по-прежнему смотрел на эти дали с восхищением, получая особенное наслаждение уже от созерцания. Ведь не обязательно быть причастным к чудесным видам, дабы находить в них красоту?
Правда ныне сам он не позволит кому бы то ни было взирать на себя свысока — будь то блестящие идеи, шпили заоблачных скал, небесные светила, безупречные и чистые отшельники и мудрецы, или даже боги. Эр знал, что все людские боги давно умерли, они покоятся в земле, и не в том положении теперь, чтобы осуждать и наставлять на путь истинный. Конечно, они всё ещё могут давать ростки и споры, однако и на похожие невзгоды у Данаарна была припасена управа. Глубины надлежит засыпать песком, а песок неплодороден, ничто в нём не пускает корни.
Данаарну срочно нужно было определиться и выбрать себе подельника. Для него сейчас было жизненно необходимо связаться договором с тем, кто имеет прочное основание в подлунном мире, кто бросил якорь в Ассалготе, и кто умеет обращаться с плотью и материей, тогда как Эр после перерождения скорее принадлежал чему-то эфемерному и бестелесному. Он подчинялся ветрам, он был подобен кочующим барханам, дюнам, что загибают гребни в ту сторону, куда дуют суховеи. Ветер, пески и перекати-поле — растения без корней — вот его знамёна, вот триединство нового правителя, что клялся превратить в пустыню земли человечества за его грехи.
Впрочем, могучее колдовство грозилось вот-вот покинуть Эра. Майну, будто бурной и необузданной реке, требуется особенно устойчивое русло, иначе поток сметёт всё: и хорошее, и плохое. Если не заключить договор, то источник с дикими чарами выйдет из берегов и заполонит целый Ассалгот, и тогда вместо песков планету захватят пересолёные, мёртвые воды Лассы.
В конце концов, все непотопляемые идут на дно, а непобедимые теряют силы. Но пока что Данаарн ещё не впал в отчаяние, он желал связаться с лучшим вариантом. Он не горел желанием откликаться на честолюбивые планы Зармалессии или насыщать неутолимый голод Зархеля. И поэтому Эр выбрал принца. Дело за малым — повернуть события так, чтобы принц тоже его выбрал.
Тем временем ослабевшая королева-мать вернулась в собственные покои. Она с трудом переставляла ноги после встречи с демоном-оборотнем, и искала опоры во всём, что попадалось на пути. Зармалессия налетела на изящную полочку, и с неё посыпались цветочные горшки, затем смела пару подставочных тумбочек, с которых рухнула драгоценная посуда, неловкими движениями сбросила пару мраморных фигур с бронзовых пьедесталов, но в итоге добралась до обширного рабочего стола в кабинете. Суматошно перебирая склянки с сушёными травами, королева невнятно бормотала:
— Рута — от ведьм… пижма… она от нечистой силы… майоран и шалфей защитят от демонов… Маки… маки на белом поле… Рута — от ведьм, пижма — от нечистой силы.
Зармалессия с раннего детства увлекалась травничеством, и её матушка с кормилицей лишь поощряли подобный интерес в юной госпоже, ибо это считалось достойным занятием. Многие жёны и сёстры высокопоставленных вельмож держали в доме горшки с землёй, где выращивали целебные травы и разнообразные пряности. Собственноручно они составляли лекарственные смеси и мази, и варили тонизирующие снадобья для домочадцев, что было вполне обычной практикой для Элисир-Расара, ведь здесь женщины не просто отвечали за очаг, пищу и домашнее тепло, но и за здоровье и благополучие каждого члена семейства.
С самого рождения Зармалессия выделялась среди прочих достопочтенных дам Исар-Динн, она отличалась не только умом, неповторимой и пленяющей красотой, но и особенным даром предвидения, и ещё на первом году жизни астрологи предрекли ей блестящее будущее. Зармалессия прекрасно знала, что даже если на охоте она поскачет впереди и единолично затравит дичь, никто из мужчин не позволит ей присвоить добычу, и поэтому нужно обращаться к тем возможностям, что доступны исключительно ей.