— Нимфу звали Эдес, или Эдес Кена по другим источникам. Да, она вернулась обратно в священные леса своего народа, ибо её призывала магическая природа. Но она покинула возлюбленного принца, оставив ему не только сладкие воспоминания и горестные сожаления, она подарила ему кое-что очень важное — частичку себя. Эдес сама породила наследника для земного правителя. У принца остался сын от неё — получеловек, полубог.
— Это миф. Сколько людей его пересказывает — столько версий и существует. Что ты от меня хочешь?
— Но… выходит, что история уже не так печальна. Из недолговечного союза двоих несовместимых созданий получилось нечто бессмертное… разве это не чудесно?
— Когда ты успела понабраться подобного вздора? — нахмурилась Глава. — Иди лучше сюда и немедля помоги мне, пока я снова не начала проверять твои познания в иероглифах и языке древних.
Лили быстро отложила книжку на маленькую тумбочку возле кресла, подбежала к Ирмингаут и рухнула на подушки рядом. Девушка открыла один почерневший деревянный ларец, в котором лежали старые и почти истлевшие «магические предметы»: различные сушёные коренья, сгустки странной материи, перетёртые в порошок минералы и измельчённые травы в прозрачных, изящных склянках.
— Пускай и так, — прошептала Глава спустя пару минут. — И на свет появилось новое магическое создание. Однако, что хорошего его в жизни ждёт? Сын нимфы от смертного не принадлежит ни миру людей, ни миру богов, он обречён заглядываться на те волшебные чащобы, из которых когда-то вышла его мать, однако ему не суждено отыскать собственной дороги к истоку с вечным колдовством.
— Умеете Вы, нана, всё омрачать. О… кто это? — Лили вытянула со дна ларца потрёпанную гравюру, изображающую какую-то воинственную женщину в полный рост. — Ваша подруга? Или сестра?
— Сестра? — возмутилась Глава, резко выхватывая у девчонки чёрно-белую картинку. — Разве мы похожи? Я ведь из эльфийского происхождения, у меня длинные и заострённые уши, тогда как у этой госпожи уши, словно у обычного человека, хоть она и является лунгом.
Ирмингаут провела пальцем по измятому краю карточки, и её раздражение сразу исчезло.
— Я и забыла, что у меня есть эта гравюра. Это… — немного замявшись, эльфийка откинула назад свои волнистые белоснежные волосы и слегка улыбнулась, — …это весточка из моего возлюбленного места на просторах Ассалгота, из Предела, где правят лунги, из белокаменного города Эль’Тариот. Здесь изображена Великая Госпожа, хозяйка меча по имени ясный близнец Тельмасс. Когда-то давным-давно мы вместе ходили под тенями Мирн Разора, однако должно быть она уже позабыла меня.
— Как можно забыть Вас, Глава? Вы слишком сильно выделяетесь и въедаетесь в память.
Женщина хмыкнула, а затем смяла в кулаке ветхую картинку, ведь вскоре эльфийка всё равно планировала вернуться в Предел, где было легко приобрести что угодно по сходной цене. В Эль’Тариоте продавались тысячи подобных карточек, незачем хранить нечто столь незначительное.
— Знаешь ведь поговорку: «в озёрном крае ты не ищешь воду. Куда не глянь — всюду вода», — тихо объяснилась Ирмингаут. — Если глаза так просто могут получить что-то необычное, то какова этому цена? Там, где я жила… там много невероятно прелестных и диковинных созданий. А ты давай не отвлекайся!
Женщины продолжили перебирать старые запасы, выбрасывая в корзину всё просроченное, истрёпанное, затхлое и прохудившееся. Внезапно Лили натолкнулась на очередную коллекцию с чародейской утварью из закромов Ирмингаут, только ингредиенты настолько подверглись разложению, что в воздух поднялись клубы густой и зловонной серой пыли. Откашлявшись и прочихавшись, травница решила приступить к более деликатной теме, что давно тревожила её сердце:
— Нана, послушайте… А Момо… он тоже умеет колдовать? Его тоже посетил дух Кардрагона?
— Что? Онкелиан — наш маг, и если тебе нужно спросить совета о чарах, то обращайся к нему, а Момо…
— Но, Глава! — Лили отпрянула от ящиков и на четвереньках приблизилась к Ирмингаут. — Мне показалось, что в храме Шалвиры я видела что-то магическое… Его глаза так странно и таинственно блестели, и он был… каким-то жутким, что ли.
После случая в подземельях заброшенного храма никаких подозрительных инцидентов более не приключилась, однако Момо продолжал пугать Лили с завидным упорством. То ли неумышленно, то ли специально — девушка ещё не решила, но Момо часто огрызался на неё, сверкал ледяным и непреступным взором и говорил с ней несколько заносчиво, хотя на Бел-Атара актёр никогда не смотрел свысока, скорее наоборот.