И все же взгляды этой молчаливой троицы изредка вызывали у Ксении внутреннюю дрожь. Но что стояло за этим разглядыванием, представить было трудно, да и не до того было Ксении, занятой своими мыслями и надеждами.
Последний конкурс после боди-программы - непринужденная светская беседа и ответы на вопросы - она прошла, покорив всех естественностью манер и умом, как во сне, чувствуя удивительную легкость в теле и эйфорическое головокружение, и уже не удивилась, когда именно ей досталась корона "Мисс Новгорода", увенчанная настоящим бриллиантом в двенадцать карат. Опомнилась Ксения лишь поздним вечером в своем номере в гостинице, когда отрыдалась от счастья и осталась одна после процедуры награждения. Позади были аплодисменты, восторженные речи, похвалы, предложения известных модельеров Новгорода и Москвы, суета вручения короны и банкет. Впереди девушку ждали восхитительные заботы с подготовкой к новым конкурсам - "Мисс Россия" и в перспективе "Мисс Вселенная", работа в одном из рекламных агентств, круиз по Средиземному морю и летний отдых. Bпереди Ксению ждала жизнь, потому что исполнилось ей всего восемнадцать лет.
К ней пришли в первом часу ночи - те самые угрюмые личности во главе со старухой, властный взгляд которой выдавал в ней натуру целеустремленную, суровую и непреклонную. Перечить ей было боязно.
Ксения только что приняла душ, накинула пеньюар, прошлась по комнате номера, еще вслушиваясь в звучавшие в ушах аплодисменты и улыбаясь своим ощущениям, как вдруг обнаружила, что она в комнате не одна. Вскрикнула от страха и изумления, машинально запахивая прозрачный халатик под взглядами мужчин.
- В-вы кто?! Как вы здесь оказались?!
- Успокойся, - строго сказала старуха. - Поговорить надо.
- Ни о чем я с вами разговаривать не буду, уходите!
- Будешь, милая. - Глаза старухи вспыхнули, и слова протеста застыли у Ксении на губах. - Сядь!
Девушка села, вернее, почти упала на диван, с недоверием и страхом глядя на непрошеных гостей, вспомнила об охранниках конкурсанток, потянулась, было, к телефону, но под взглядом старухи замерла.
- Никто тебе не поможет, - усмехнулась та. - Да и не нужны тебе помощники.
- В чем дело? - пролепетала Ксения. - Кто вы такие? Зачем пришли ко мне... так поздно?
Старуха глянула на мужчин, похожих друг на друга застывшим выражением лиц; один был высокий, смуглолицый, черноволосый, второй на две головы ниже, но вдвое шире, с русыми волосами, бородатый и усатый, но, тем не менее, они действительно походили друг на друга, как братья, особой звероватой статью и походкой, скрытой силой и темными, ничего не выражающими взглядами. Повинуясь жесту старухи, оба бесшумно вышли из номера, закрыли за собой дверь. Старуха осталась стоять посреди комнаты, оглядывая ее убранство, перевела взгляд на Ксению.
- Меня зовут Пелагея, я жрица храма Бога Морока. Знаешь, кто это такой?
- Нет, - прошептала Ксения одними губами, борясь с головокружением.
- Скоро узнаешь. Это великий воинственный Бог, он может дать тебе все: здоровье, силу, богатство, славу, - но и требует за то особого служения. Тебе будет дана великая власть, и ты нам подходишь.
- Почему?
- Потому что тебе восемнадцать лет, ты красивая и сильная и еще девица. - Синеватые сухие губы старухи раздвинулись в усмешке. - Когда-то и я была такой же. Собирайся, нас ждут. Скоро Морок засобирается домой из нашего мира через Ильменьозеро, и мы должны успеть провести обряд посвящения.
- Но я... не хочу! - растерялась Ксения.
- Ты не понимаешь, красавица. Став жрицей храма, будешь иметь гораздо больше, чем сейчас. Да, кое-чем придется пожертвовать, но эта жертва ни в какое сравнение не идет с тем, что ты получишь.
- Какая жертва... о чем вы говорите? - прошептала Ксения, чувствуя, как на нее надвигается что-то темное и страшное. Ничего не понимаю...
- Говорю тебе - поспеши, по пути все узнаешь. Этот год лют для нас, жриц, три уже преставились, замена нужна. Кроме тебя, еще двух девах надо сыскать и подготовить к посвящению.
- Я не... - Ксения осеклась.
Зазвонил телефон. Женщины посмотрели на него с разными чувствами: Ксения с надеждой, старуха Пелагея с досадой и недоумением. Девушка потянулась к нему рукой, но жрица храма Морока оттолкнула ее руку, неодобрительно покачала головой.
- Твоему дружку не стоило бы звонить так поздно.
- Откуда вы знаете, что это он? - покраснела Ксения.
- Знаю, - отрезала Пелагея. - Ну, я долго буду тебя ждать?
- Я никуда не пойду, - тихо, но твердо проговорила Ксения, внезапно ощущая ледяной озноб. Показалось, в комнате повеяло зимней стужей. - Уходите немедленно! А то позову охрану. Никакой власти и ваших подарков мне не надо, и жрицей вашего Бога я становиться не собираюсь.
Брови старухи сдвинулись, глаза сверкнули. Ксения почувствовала толчок в голову, едва не упала на пол от нахлынувшей слабости. Присела на кровать, держась за сердце.
- Уходите, прошу вас...
- Нет уж, красавица, или ты пойдешь с нами добровольно, или... - Старуха не договорила, снова пронзительно зазвонил телефон.
Угрюмо глянув на него, жрица сняла трубку, лицо ее напряглось и потемнело.
- Не суйся не в свое дело! - процедила она сквозь зубы. Твое заступничество еще никому не принесло пользы. Ты знаешь. Закон жертвы - универсальный закон нашей жизни, которая есть топтание в болоте обыденности. Каждая ступень эволюции Вселенной достигается жертвой, за каждое деяние надо платить.
Что ответил Пелагее неизвестный абонент, Ксения не услышала. Лицо старухи исказила злобная гримаса.
- Ты все равно не успеешь, волхв, а мы найдем себе учеников, не здесь, так в другом месте. Россия велика. Неужели не устал бороться с неизбежностью творить так называемое "добро"? Нет никакого добра в мире, нет никакого зла, но те силы, которые создают одно, творят и другое. Если ты этого до сих пор не понял, мне тебя жаль.
Старуха бросила трубку на телефон, и тот стал оседать, расплываться лужицей черного желе, испаряться, таять.
- Жаль, красавица, что мне не удалось тебя убедить. К сожалению, я не могу силой заставить тебя... - Старуха остановилась, потом добавила: - Но защитник твой не успеет прийти на помощь, он слишком далеко.