По настоянию Сигизмунда высшая инстанция «христианского мира» на тот период в 1414 г. вызвала Гуса в Констанц, дабы тот ответил за свои «еретические» убеждения. Император даровал ему охранную грамоту, и проповедник, искренне веря, что сможет убедить собор в правильности своей программы по лишению церкви мирской власти и богатств, охотно явился. Однако соборные «конституционалисты», составлявшие большинство, в 1415 г. осудили его взгляды, что и неудивительно. Сигизмунд отдал приказ сжечь отступника на костре, а через год та же участь постигла учёного Иеронима Пражского, который выступал главным свидетелем Гуса на Констанцском соборе. В 1418 г. собор покончил с расколом, избрав нового понтифика, но к тому времени Богемия, по сути, отпала от «христианского мира».
Смерть Гуса мобилизовала чешское реформистское движение, превратив его в протополитическую партию. В сентябре 1415 г. магнаты сформировали национальный союз в защиту Гуса и реформы. Последняя теперь предполагала участие мирян в таинстве причащения «под обоими видами», то есть хлебом и вином, Телом и Кровью Христовыми. Эту практику впервые ввёл Якубек из Стршибра — ближайший сподвижник Гуса — в 1414 г., когда сам Гус уже был в Констанце; после его смерти она стала применяться повсеместно. Причащение «под обоими видами», несомненно, опиралось на традиции первохристианской церкви, обычай оставлять чашу для священнослужителя родился лишь во время реформ XI в. Призванное упростить служение обедни, в долгосрочной перспективе подобное нововведение лишь усугубило разрыв между сацердотальным духовенством и массой верующих. А возврат чаши мирянам символизировал их сближение и придавал церкви более демократичный характер. Из-за него последователей Гуса стали называть утраквистами (от латинского словосочетания sub utraque specie, что означает «под обоими видами»), каликстинцами (от латинского calix — «чаша») или «чашниками». Слово «гуситы» служило уничижительным названием богемской ереси в других странах Европы.
Католическое дворянство в ответ на вооружённое объединение «чашников» организовало под покровительством короля своё вооружённое движение в защиту Святого Креста. Отныне Богемия, фактически разделённая на два примерно равных друг другу по численности воинственных лагеря, постоянно балансировала на грани гражданской войны. В то же время с окончанием Великого раскола королевство вновь оказалось перед лицом объединённого «христианского мира». Император Сигизмунд как хранитель вновь обретённого единства церкви и её ортодоксальной доктрины угрожал своей еретической родине крестовым походом. И к 1418–1419 гг. королевская власть в Богемии, ослабленная бременем накопившихся проблем, оказалась неспособна предотвратить открытое столкновение утраквистов и католиков.
Переломный момент в ходе гуситской протореволюции наступил в 1419–1420 гг. Католическая знать Праги сместила представителей гуситского духовенства в Старом городе, а гуситы, напротив, заняли место католических священников в Новом. Возбуждённые происходящим, многие сторонники «чашников» уверовали, что наступление на гуситов знаменует грядущий конец света. Радикализации гуситов Нового города способствовал священник и проповедник-милленарий Ян Желивский, который подливал масла в огонь, открыто называя императора Сигизмунда, убийцу Гуса, Антихристом. 30 июля 1419 г. Желивский, неся в руках дарохранительницу со Святыми дарами для причастия, возглавил толпу пражских ремесленников, которые выбросили немецких магистратов из окон ратуши Нового города. Так состоялась первая спланированная пражская «дефенестрация». В ней принимал участие Ян Жижка — будущий военный лидер радикального крыла гуситов. Эффект от этого события неизбежно вызывает ассоциации со взятием Бастилии.
Прагу и её окрестности захлестнула волна иконоборчества: уничтожались иконы, до основания предавались огню целые монастыри. Граф Ченек Вартемберкский и дворяне-гуситы с трудом сохраняли контроль над Прагой. Даже в Старом городе господствующее положение занимали такие университетские клирики, как Якубек из Стршибра, рьяный сторонник причащения под обоими видами, и Ян Рокицана, ещё один последователь Гуса. Оба отличались куда более радикальными взглядами, нежели дворянство. Король задним числом признал «дефенестрацию» государственным переворотом. Однако, не выдержав напряжённой ситуации, Вацлав перенёс апоплексический удар и скончался. В отсутствие наследника трона императора Сигизмунда регентом была назначена королева, а пост первого министра при ней получил граф Вартемберкский.