Фрау Розенталь умолкла. Собака под креслом-качалкой зевнула. Часы тихо тикали на стене.
— Люди Гитлера появились в пятницу, — продолжила женщина. — Как раз вышел новый закон, согласно которому евреям больше не разрешалось держать домашних животных.
— Что? — у меня едва челюсть не отвалилась. — Но почему? Зачем такой закон?
Фрау Розенталь вздохнула.
— Хороший вопрос. О том времени можно задать много хороших вопросов. Только тех, кто мог бы на них ответить, уже нет.
— Но… почему их нет? — У меня в голове вертелось столько вопросов, что я даже не знала, какой задать раньше.
Фрау Розенталь взяла меня за руку. Ладонь у нее была большая, теплая и шершавая.
— Ты можешь представить, что за вопросы можно заплатить жизнью?
Я хотела покачать головой, но не могла пошевелиться.
— Люди Гитлера забрали с собой Шнуппера, — сказала фрау Розенталь. — В тот день Земля для меня перестала вращаться. Все застыло. На следующий день папа занялся подготовкой нашего побега. А когда для этого было все готово, вдруг появилась моя подруга. Она приехала в Гамбург на выходные: очень волновалась, что я не пишу ей уже несколько месяцев. Хотела узнать, как у меня дела… Ну, и у Шнуппера, конечно.
«Его нет», — вот и все, что я могла сказать. Подруга не поняла, в чем дело. Она рассердилась и стала кричать на меня. Она бросала мне в лицо самые ужасные слова, но я только молча стояла. Потом она ушла, а ночью мы покинули Германию. С подругой я больше никогда не встречалась.
Фрау Розенталь повела плечами. Потом встала, подошла к белому шкафчику и кончиками пальцев прикоснулась к маленькой коричневой бутылочке. Собака под креслом-качалкой зашевелилась. Она поднялась, зевнула, потянулась и, виляя хвостом, направилась к двери.
— Я скоро вернусь, — сказала старая женщина. Она подмигнула нам и вышла из комнаты.
Ее внучка осталась за столом. Мы тоже сидели, как пришитые.
Никто не произнес ни слова.
Только часы на стене тикали. Не знаю, сколько прошло времени. Я смотрела на белый шкафчик и на бутылочку, которую две девочки наполнили слезами много лет назад. И спрашивала себя, какой вкус теперь у этих слез. Стали ли они ароматными, как пообещала когда-то фрау Розенталь фрау Балибар, или сладкими, как ликер? Мне хотелось, чтоб так оно и было. И еще кое-чего хотелось в самой глубине сердца.
Когда фрау Розенталь вернулась в комнату, она улыбалась.
— Это все из-за твоей козы. Но вообще-то я рада, что она у нас. Надеюсь, ей понравится. Хотите посмотреть двор и других животных?
Я переглянулась с Фло, Алексом и Солом. Мои друзья пожали плечами. На часах было почти двенадцать.
И тут зазвонил мобильный телефон Алекса.
— Это твой номер, — сказал он, взглянув на дисплей. — Ответишь?
Я затрясла головой.
— Нет! Но, кажется, нам пора возвращаться.
Я посмотрела на фрау Розенталь, которая все еще стояла у двери.
— Наши родители не знают, что мы здесь, — пояснила я. — Боюсь, нам достанется. Можно я попрощаюсь с козочкой?
Фрау Розенталь кивнула, и Фло поднялась из-за стола. Но я ее остановила.
— Можно, я схожу одна? — попросила я. — Вы же не против?
37. Я прощаюсь, и мы рискуем
— Мне пора домой, — прошептала я на ушко Белоснежке. А потом присела перед ней на корточки и крепко обняла за шею. — Я буду приезжать в гости, обещаю! А ты пообещай, что не будешь делать глупостей. Договорились?
Белоснежка лизнула меня в ухо. Сзади ко мне подкрался черно-белый козленок. Он был очень похож на другую козу — большую и однорогую. Наверное, это была его мама. Козленок заблеял, протиснулся между ног Белоснежки и поскакал дальше. Моя козочка еще раз лизнула меня в щеку и побежала за ним.
Словно чужая мне.
Я почувствовала себя одновременно и старой, и совсем маленькой.
Я выпрямилась и, не оглядываясь больше, пошла к дом.
Во дворе меня ждали. Внучка фрау Розенталь кормила гусей, а пожилая фрау дала нам буклет.
— Возьмите с собой, — сказала она. — И передавайте большой привет вашим родителям. Надеюсь, когда они узнают, что вы сделали, то не будут чересчур сердиться. Вы знаете, в котором часу поезд?
Алекс и Сол покачали головами, а я глубоко вздохнула.
— Я бы хотела показать вам кое-что, — сказала я фрау Розенталь. — Это очень важно. Но для этого вы должны поехать с нами в Гамбург. Получится?
— Прямо сейчас? — Фрау Розенталь нахмурилась, но потом рассмеялась. — День сегодня действительно странный. Это стало ясно с самого утра — до того у меня сердце щемило… Да, конечно. Я поеду с вами. Если вы рискнете отправиться в путь на старой машине со старой перечницей за рулем.