Сходил в общий душ, пока там было не больше пары человек, и забрался под пахнущее порошком одеяло, зная, что если мне удастся сегодня заснуть, это будет настоящим чудом.
Чуда не произошло.
Я крутился на пружинистом матрасе, сбивая простыню к самым икрам. Пялился, как сумасшедший, в окно напротив и думал обо всем. О моих родителях, о больной Герде, о Лоли и своей теперешней судьбе. Мне было то холодно, и я укутывался в тёплое одеяло, то душно, и я раскрывался. Даже уже все ребята вернулись в комнаты, а время перевалило за полночь. Вскоре я кое-как задремал. Плохо, слабо, слыша сквозь призму неуловимого сна поскрипываете кроватей и сопения подростков.
Вытянул меня из этой полудрёмы тычок в плечо.
— Мэтт, — тихий шёпот раздражал, вынуждая продрать уставшие глаза.
В полутьме я разобрал лишь силуэт, но догадаться было не трудно.
— Джейсон? — прохрипел я. Усталый мозг отказывался здраво рассуждать.
— Пошли, — коротко сказал он.
— Куда? — я ничего не понимал.
— Разве тебе не интересно, какое дело у нас с лисё-онком? — заговорщическим тоном продолжил он, и я заметил нехороший отблеск в его светло-серых глазах.
Я промолчал.
— Вставай, нам пригодится твоя помощь. Саммерс против не будет, — он схватил меня за локоть, вынуждая встать. Я был с ним почти одного роста, разве что на пару сантиметров выше и здоровее в плечах.
Любопытство побороло во мне волнение и чувство самосохранения, вырываясь вперёд резвой стрелой. Я накинул на себя белую футболку, так как был лишь в одних пижамных штанах, и не раздумывая поплёлся за Вудом.
— Куда мы идём? — спросил я, нагоняя его на лестнице, которая, кажется, вела на чердак.
— В наше тайное место, — ответил он.
— А если нас поймает смотрительница?
— По выходным за нами следит старушка Берт. Она не ходит по коридорам всю ночь, как другие, а спит в своей комнатке под старое радио с хитами семидесятых. Поэтому только в субботу и воскресенье мы собираемся, — вежливо ответил Джейсон, отпирая дверь чердака.
Я вошёл. Комната была просторная и большая из-за того, что все коробки и хлам предусмотрительно сгребли в один угол. Широкое окно пропускало достаточно лунного света, чтобы полностью осветить темные голые деревянные стены и два лежащих друг на друге матраса, на которых, разлегшись, курил один из близнецов.
Я повернул голову и обмер.
Лоли. Мой малыш Лоли стоял на коленях перед вторым близнецом, монотонно без эмоций отсасывая ему. Пока тот, запрокинув голову назад с блаженством на квадратном лице вбивался в нежные рот до громких шлепков и мерзких звуков.
Перед глазами потемнело, и я готов был выбежать из комнаты и бежать, бежать, пока бы от ног не осталось ничего, кроме кровавого месива, но жесткие холодные руки протолкнули меня внутрь, запирая дверь.
И в этот момент Лоли перевёл взгляд на меня и застыл. Столько ужаса в глазах я не видел ни у кого. И я сам испугался, да что там, я был в настоящей панике. Меня лихорадило, трясло и тошнило.
А близнец, трахающий рот вдруг забрыкавшегося Лоли, низко застонал, двумя руками сжимая рыжие кудри у висков и кончил, заставляя мальчишку давиться и всхлипывать.
Когда волна оргазма прошла, он грубо оттолкнул Саммерса так, что тот ударился локтями об пол с гулким стуком, а сам лёг рядом с братом, принимая сигарету.
— О-о, смотри, как мы вовремя, — обрадовался Джейсон, подходя к лежавшему на полу Лорену. Присел на корточки, поднял его голову за волосы, показывая мне его опухшие блестящие губы и красные глаза. Затем погладил его по щеке и задал вопрос, от которого внутри меня все похолодело:
— Хочешь быть пе-ервым или уступишь мне?
========== Часть 2 ==========
— Ну так что? Хочешь быть первым?
Я не отвечал. Меня вообще словно поместили в звуконепроницаемый шар, который неумолимо уменьшался с каждой секундой, грозясь расплющить меня ко всем чертям.
Я не мог оторвать глаз от влажных дрожащих светлых ресниц, которые так походили на лапки паучков, от растрепанных оранжевых волос и приоткрытых красных губ.
— Мудак, — вдруг едко проговорил Лорен, озлобленно косясь на Джейсона.
— Ну-ну, — заулыбался ласково Вуд, с какой-то пугающей нежностью глядя на Саммерса. — Лисятам слова не дава-али.
Наверное, я должен был накинуться на Джейсона, сбивая кулаки об его мерзкое лицо. Конечно, дуэт качков я не смог бы одолеть и скорее всего жестоко бы за это поплатился. Но хотя бы сделал все возможное, что в моих силах, для предотвращения того, что должно было произойти.
Но я словно врос в пол и онемел.
— Ну раз твой новый друг не проявляет жела-ания, я буду первым, — самодовольно промурлыкал Вуд, поднимаясь на ноги. Его пальцы нарочито медленно стали расстегивать кожаный ремень и замок на брюках, пока Лорен, встав с пола на колени, сверлил таким уничтожающим взглядом, что у того, кому он предназначался, внутри должно было бы сгореть все живое. Но, видимо, у Джейсона внутри давно уже все умерло и засохло, потому что этот колючий взгляд его только веселил и заводил.
Дальше происходило что-то кошмарное. Я не мог думать, не мог дышать и двигаться, кажется, впадая в состояние шока или ощущения полного ужаса — то самое, когда человек не может заставить себя сделать хоть что-то.
На периферии я улавливал своим затуманенным сознанием отвратительные смешки Роджера и Курта, которые хоть как-то отвлекали меня. Я видел словно сквозь толстое, но прозрачное стекло, как Джейсон с наслаждением медленно въезжает между губ Лоли, поглаживая его кожу за ушами и накручивая локоны на свои тонкие пальцы. Видел, как мой мальчик послушно принимает до самого горла, крепко зажмурив глаза, успевая лишь жадно дышать через нос.
И не мог ничего сделать.
Ни-че-го.
Я не знаю, сколько это продолжалось, ощущение времени испарилось во мне вместе с умением говорить и владеть своим телом, улетая, оставив после себя лишь серо-грязный осадок. И вскоре я различал лишь пелену из собственных бесполезных слез, которые застряли в глазах и не скатывались на побледневшие щеки. Очнулся, когда Джейсон схватил Лоли чуть выше сгиба локтя и посадил его передо мной, зачем-то погладив по солнечной голове.
— Хороший лисёнок, послушный, — ворковал Вуд. В его почти прозрачных зеркальных глазах я с изумлением обнаружил намёк на нежность и заботу. Затем серый взгляд встретился с моим, почерневшим от боли и ужаса. — Будь с ним ласков. Зверёк может кусаться, мы ещё работаем над его приручением.
Ноги задрожали. Я не хотел этого!
Точно — не так.
Не хотел, чтобы кто-то был в этот момент и наблюдал. Не хотел, чтобы Лоли, Боже, мой милый Лоли сидел на деревянном полу и беззвучно давил в себе бурлящие эмоции. Не хотел его заставлять это делать.
Я хотел, чтобы все было по-другому. Чтобы он краснел не от злости и бессилия, а от моих изощренных томных ласк. Чтобы кожа на его коленях стиралась из-за моих настойчивых поцелуев. Чтобы всхлипывал он из-за нетерпения и желания, а не из-за безжалостно раздавленной гордости. Я хотел, чтобы он принадлежал только мне. Весь целиком, от рыженьких волосков на голове до белых пяточек.
Я только открыл рот, чтобы возразить Джейсону, обрушить на него все своё негодование, как Лоли быстро потянулся к резинке моих пижамных штанов, немного их приспуская. Затем, почувствовав мое настроение, посмотрел на меня своими невозможными глазами, словно говоря: «Не вздумай меня оттолкнуть, идиот, если не хочешь проблем».
Я посмотрел на его лицо с этими милыми веснушками, со слипшимися от влаги ресницами, с чернеющей щербинкой под верхней блестящей губой, с маленькими выемками на щеках, — и не смог сам себе сказать «нет».