— Блонди, Блонди, успокойся! Твой хахаль всего лишь завёз меня домой, никто никого не собирается мутузить, — я дёрнулась, но парень удерживал меня крепко и понизил голос. — Эй, всё хорошо. Слышишь, Блонди? Ты же мне веришь? Звони в любой момент, я соберу весь район, и мы приедем и спасём тебя, развлечём или вытащим из депрессняка. Догоняешь?
— Шевелись быстрее, у меня времени нет ждать, пока вы наболтаетесь, — грубовато произнёс Егор. На этот раз его голос звучал куда более раздражённо. Я молча покосилась на Арабского и быстро обняла Михана, забив на то, что его одежда была в таком состоянии, словно его кто-то уже побил и повалял в грязи — скорее всего, так оно уже и было. В гаражах они часто развлекались таким образом — стоило только кому-то сказать лишнее слово, как гопота местного разлива сразу же негласно объявляла открытие пародии на бойцовский клуб.
— Спасибо.
— Без бэ, Алис, — назвал меня по имени Михан и вышел из машины, с косым взглядом на Егора оглушительно хлопнув дверью. В автомобиле задрожали стекла, а Арабский глухо выругался вполголоса.
Когда мы завезли Михана домой, Егор чуть расслабился и даже изредка переговаривался с Антоном. Я молчала, облокотившись лбом о холодное стекло и сонно смотря на мелькающий темно-серый мокрый асфальт, раскрашенный разноцветными красками от отблесков фонарей и витрин магазинов. Антон обновлял мне программу слежки на телефоне, а потом, решив, что я уснула, засунул его в карман куртки Егора, которая была надета Арабским на меня сразу, как мы вышли из дома Рустама — он успел это сделать секундой раньше Михана, начавшего стягивать свою обдергайку.
Если с Антоном Егор нашел общий язык, то Миша ему почему-то не нравился совершенно, хотя именно благодаря ему он нашел меня. Он злился из-за того, что я не пропала бесследно, а только добавила ему еще больше проблем. У нас вообще, как оказалось, взаимное разрушение жизни друг друга.
В своих мыслях я совсем не заметила, как провалилась в беспокойный сон, а очнулась только от того, что Арабский заглушил мотор. На улице было уже совсем светло, несмотря на затянутое серой пеленой небо. Я с трудом нашла телефон, путаясь в движениях, нащупала клавишу блокировки и посмотрела на время, сонно щурясь.
Вне салона автомобиля была абсолютно незнакомая местность. Это точно был не мой дом — иначе Егор высадил бы меня вместе с Миханом, но и не дом Арабских: мы были в черте города рядом с элитной высоткой, похожей на длинную свечку. Я по привычке попыталась сосчитать количество этажей, но уже после семнадцатого сбилась со счету. В похожих домах я бывала не раз — у Элизы, других родственников и пары однокурсников, приглашавших меня на чьи-то дни рождения. Массовые праздники я не любила и поэтому после парочки «пробных» раз больше на такие приглашения не соглашалась, за что и получила репутацию не самого дружелюбного человека нашего скромного учебного заведения.
Медленно выйдя из машины, я уставилась на здание, задрав голову, и невольно покачнулась. Поставив машину на сигнализацию, Арабский придержал меня за плечо.
— Переночуешь сутки у меня, а потом вернемся к отцу. Одну тебя оставлять нельзя.
Не поднимая взгляда от асфальта, чтобы справиться с головокружением, я потерла замерзшие пальцы, почти полностью скрывающиеся в рукавах чужой куртки.
— Теперь мои проблемы от тебя уже не зависят, ты разобрался с Рустамом… — я понадеялась, что в голосе не проскользнуло страха — было страшно, как среагирует Егор, узнав, что я учудила с взрывчаткой. Умом я понимала, что ничего серьёзного он мне не сделает: Михан ему руки поотрывает, — но вот подсознательно всё равно до чёртиков боялась его. В голове всё ещё звучал его холодный, безэмоциональный голос, которым он практически выносил Рустаму приговор, не зная о том, что я успела натворить после того, как вышла из комнаты. — Отпусти меня домой, а?
Арабский ничего не ответил и направился к входу в здание. Мне ничего не оставалось, кроме того как двинуться за ним, еле-еле передвигая онемевшие ноги.
В холле нас поприветствовал улыбчивый вахтер. Охранник, сидящий здесь же, кивнул Егору и оценивающе прошёлся по мне взглядом. Несмотря на меланхоличное состояние, я по привычке вздёрнула подборок и презрительно взглянула на мужчину. Не знаю, что он увидел во мне, но взгляд тут же отвёл, вернувшись к книге у себя в руках и сделав вид, что он тут вообще не причём.
Когда мы прошли персонал, я вернула себе прежний усталый вид и невольно удивилась – когда это я начала считать Егора за своего и перестала притворяться перед ним?
В другое время бы начала с любопытством разглядывать зеркальный лифт и картины, висящие на стенах подъезда (если, конечно, шикарные площадки с коврами перед квартирами можно так назвать), но сейчас я была не в том состоянии. В лифте я тупо разглядывала свои наркоманские синяки под глазами, отстранённо поражаясь тому, насколько же сильно меня могут потрепать неприятности, подобные этой, а до двери квартиры и вовсе дошла, как в тумане.