— Ты правильно понимаешь! — улыбнулась она и провела пальчиком по моей груди. Приборы твои дороги, но их можно заменить. А вот ты — один! Ладно, и это решили. Что ещё?
— Загустители. Подобрать-то я могу, но это проще под конкретную температуру. А она у нас меняется.
Эх, переносной термостат бы сюда. Были бы снаряды безопасными и маленькими, ничего не было бы проще: сунул за пазуху и всё, готовый термостат на 36,6 градуса. Вот только нам по камням скакать придётся. Не хотелось бы облиться такой гадостью самому или дать это сделать своим людям.
— Значит, надо решить вопрос с поддержанием температуры! — улыбнулась она и «перешла к делу». Я тормозил пару секунд, а потом махнул рукой на «совещание». Ну его! Половину проблем мы уже разгребли, а для остальных ещё найдётся время.
Решение пришло неожиданно, во сне. Местные точно были бы уверены, что его подсказали добрые боги или предки. Я же имел сугубо атеистическое объяснение: Менделееву периодическая система элементов тоже «во сне явилась». Но лишь потому. Что он настойчиво думал над этой проблемой. Мозг продолжал перебирать варианты даже во сне, вот и… Аналогично случилось и со мной.
Смотрите — днём мы тащим всё это добро по покрытым льдом и снегом склонам и камням. Упасть легче лёгкого, поэтому кувшин должен быть внутри плетёнки и плотно укутан во что-то мягкое. Но такая обёртка работает, как отличная теплоизоляция, то есть не даёт ни остыть, ни нагреться. Я, в силу психологической инерции думал, что мы будем сохранять тепло. А что, если наоборот? Ночью, на стоянках, в спокойной обстановке, я буду доставать кувшины из оплетки, снимать с них мягкие обертки и… промораживать. Как только пойму, что достигнута нужная вязкость (а это легко понять, просто слегка наклоняя кувшин и ощущая, насколько быстро меняется центр тяжести), буду укутывать его и класть обратно в плетёнку.
Да, при низких температурах биодизель и так может загустеть. Ну, так и что с того? Я просто меньше добавлю загустителей. Зато не надо связываться с опасным или громоздким обогревом. Охлаждать нынче в горах — проще.
Я не знаю, будет ли смесь загораться? На то есть эксперименты с различными составами. Время пока есть. Решение будет рабочим только для зимы? «Одноразовым»? Ну тем лучше, я не стремлюсь создать «вундервафлю» и прославиться.
А вопрос по форме и размеру кувшина вообще лучше отдать деду и местным воякам. Они наверняка знают о войне больше, чем готов узнать я.
Дюжину дней спустя, мы стояли у стен первой крепости колхов. Да, мне пришлось идти со всеми. Научить технологии применения «зажигалок» я не смог бы, пожалуй, даже брата или Софию, самых продвинутых, после меня конечно, «химиков» этого мира. Для местных всё было ещё проще: «в кувшинах — огонь Митры, а Руса — любимец Митры, ему подчиняется даже солнечный огонь!»
А значит, надо идти. Впрочем, мою ценную головушку берегли и, хотя отсюда до крепости было больше полёта стрелы, рядом стоял воин, готовый прикрыть щитом.
Честно говоря, невысокая башня тянула на статус крепости ничуть не больше, чем та, в подвале которой мы хранили оборудование и ценные реактивы. Я в очередной раз поворочал нашими кувшинами и принял решение:
— Всё нормально, должно сработать!
— Отлично! — это уже дед. — А теперь отойди ещё подальше, и встань во-он за тем камушком. Дикий и Тигран, присмотрите за ним, чтобы ни волос с головы не упал.
Дальше было скучно. Самые здоровенные из воинов шли впереди и прикрывали себя и остальных щитами. Наконец отряд вышел на дистанцию уверенного броска, остановился, и в башню полетели небольшие кувшины. Никаких метательных машин не применялось, только какие-то палки, наверное, для увеличения дальности поражения. Первая волна огненных снарядов пришлась на плоскую крышу, прикрытую от нас каменными зубцами, кажется, именно через щели между ними обороняющиеся планировали стрелять.
Один из снарядов первой волны не разбился, но остальных хватило для того, чтобы там воцарился огненный ад. Обороняющиеся спустились вниз, но это было только началом. Снаряды второй волны были попроще, без бертолетки и запала. Лишь биодизель, спирт и ацетон. Однако разбиваясь в посреди огромного костра, в который превратилась крыша, они ещё больше усиливали огонь. А часть этой пылающей жидкости стекала вниз.
Третья волна, точно такая же. После небольшой паузы — четвёртая, снова с бертолеткой. На этот раз метатели подошли ближе и старались попасть по узким окнам. Удалось не всем, но запылал и второй этаж. Пламя торжествующе ревело, это было слышно даже отсюда, однако крик «Мы сдаёмся! Пощадите!» перекрыл этот гул. Через четверть минуты раскрылась обитая железом дверь и наружу повалил гарнизон крепости, бросая оружие.