Нет, откуда дети берутся, и как туда попадают, я, естественно, был в курсе. Просто, как это бывает у мужиков, не задумывался над тем, «что будет если?» А вернее, учитывая регулярность и интенсивность наших отношений, не «если», а «когда».
— Нет! — она улыбнулась. — Пока нет. Гетерам не очень нужны дети, поэтому со мной провели специальный ритуал. Теперь дети могут появиться только по ясно выраженной воле богов или при взаимной любви.
Я не сразу понял, что она сказала, несмотря на весь мой опыт взрослого человека. Но потом погладил по щеке и ответил:
— Ты права, София, я люблю тебя, — потом приподнялся, поцеловал и продолжил: — Как я понял, ты меня тоже. Тебя это пугает, родная?
— Немного. Но я о другом. Ты — взыскан богами, с тобой рядом жутко интересно, но и опасно. И у тебя есть невеста. Через год, максимум через полтора, вы поженитесь. Она будет ревновать. Если я останусь рабыней…
— Понял. Не волнуйся, я решу этот вопрос. Не знаю пока, как именно. Всё, что у меня есть, — это собственность рода. Значит, надо договариваться с дедом и с Гайком. А тот деньги считает. И выпустить из рук… Сколько там за тебя, кстати, отдали? — впервые задумался я.
— Много! — не сразу и глухо, но всё же ответила она. Чёрт! Я — бесчувственный болван. — Обученные гетеры редко попадают в рабство, их ценят, и покупают не за железо и медь, и даже не за серебро. Только за золото. За меня твой будущий родич выложил двадцать дариков!
Не удержавшись, я присвистнул. Персидский дарик был золотой монетой, настолько редкой, что ни я, ни мой Руса никогда их даже и не видели. Он равнялся двадцати серебряным шекелям, или, как их ещё произносили, сиглоям. Итого, получается, четыреста. Нехило!
Да мы за деда, к примеру, выложили ножей всего на 90 шекелей. Я не был посвящен в детали, но, кажется, за выкуп всех родственников наш род потратил меньше, чем будущий тесть выложил за Софию.
— Я знал что ты — настоящее сокровище! — я не удержался и снова поцеловал её. — А насчёт остального — не бойся. Я решу этот вопрос. Ты же знаешь, что моя мать тоже была рабыней? Но когда родился я, её освободили и приняли в род. А ты захочешь в наш род?
— Если к тебе, то да. Хоть бы и второй женой… У вас ведь можно иметь много жён?
Ну вот, кажется, мне «светит» карьера владельца гарема. Правда, пока маленького, всего из двух жён, но — какие мои годы? Успею ещё и расширить!
По дороге на завтрак я думал над её словами. Быть главой рода Еркатов в Эребуни — это значит руководить двумя третями военно-промышленного комплекса Армении. Дурак на таком посту не усидит, значит, последствия своего подарка «будущий батя» прекрасно представлял. Если я хоть что-то из себя представляю, эту умницу я не упущу. И к делу пристрою, и в постельку свою уложу. Интересно, и зачем ему это нужно, создавать проблемы своей дочурке в семейной жизни? Или я чего-то не понимаю? Всё же я — дитя другого мира, у нас ни рабынь, ни вторых жён принято не было. Были любовницы, «доверенные секретарши» у боссов, у богатеев — содержанки… Но — «вы же понимаете, что это — ДРУГОЕ!!!», верно?
Кстати, а если попробовать глянуть на эту ситуацию с нашей точки зрения? Софию явно подсунули не как любовницу или содержанку. Это именно вариант «доверенной секретарши». Зачем таких «подводили» к боссам моего времени? Ну, в первую очередь — для шпионажа. Вроде бы, «не то». Да, караваны в Эребуни ходят регулярно, родня мелькает, но они появляются в селе у Долинных или в деревне Речных. К нам в «башню» их не пускали, так что контакты будущей родни с Софией были редкими и нерегулярными. Хотя… стоит поговорить с дедом. Он-то наверняка об этом подумал и присмотрел. А раз София спокойно живёт у нас, скорее всего, ничего такого нет.
Во вторую очередь «умниц» подводят для контроля. Как именно работает, не дурит ли, не ворует ли…
В этом смысла побольше, на момент подарка я уже являлся «ключевым менеджером» в получении «доброго железа», то есть сильно влиял на бизнес всего ВПК. На контроль за таким не грех и разориться. Хотя, если посмотреть на то, сколько я уже принёс всем ветвям рода, не так уж и велики эти затраты.
Тут мысль вильнула в сторону: «А ведь, если со мной что-то случится, то без Софии утеряно будет всё. Не сразу, но без понимания сути процессов мои орлы рано или поздно накосячат. А София — многое поняла. И почти всё записывала. То есть, она выполняет ещё и функции страховки на этот случай». От этой мысли стало грустно, но… Жизнь тут сурова, а старшие родичи должны думать о выживании и процветании рода Еркатов. Ладно, проехали! Что тут у нас на завтрак? Опять овсянка-а-а? Ненавижу!