Теплая жидкость брызжет на мои голые ноги, и я опускаю взгляд, чтобы увидеть, как Ганс снова кончает. Теперь я вся в нем, и он блестит, как будто мерцает. Его член направлен на меня, с него капает сперма на пол, и он прокладывает дорожку поцелуев к моей шее.
— Внутрь тебя, — нежно произносит он, прижимаясь своими губами к моим.
Никогда не думала, что буду целовать щелкунчика, но вот я открываю рот, чтобы он мог провести своим языком по моему. Его поцелуй нежный, гораздо нежнее, чем я могла себе представить, и от него загорается каждый сантиметр моей кожи. Теплая боль пробегает по спине, и моя киска становится скользкой от желания. Я снова близка к тому, чтобы кончить от одного этого поцелуя.
Ганс поднимается с пола, и прежде чем я успеваю его остановить, его руки ложатся мне на бедра, и он поднимает меня в воздух. У меня нет другого выбора, кроме как обхватить его ногами, и его член втискивается между нами.
— Внутрь, — приказывает он, приподнимая меня выше, так что его член скользит по моему животу к входу в мою киску.
— Ганс, ты слишком большой. Ты сделаешь мне больно, — говорю я, и он замирает.
Он как будто обдумывает это, переводя взгляд с одной груди на другую, но качает головой.
— Нет, Ганс нежный.
— Ты был нежен с Элоди? — огрызаюсь я.
Не знаю, зачем я это спрашиваю. Какая разница, если он делал то же самое с ней? Но по какой-то дурацкой причине я ревную, думая, что он делал это с другими.
Слушайте, я никогда не думала, что буду трахать щелкунчика, не говоря уже о том, чтобы ревновать к тому, что он трахает кого-то еще, но вот я здесь! Счастливого Рождества, я полагаю?
— Элоди? — он выглядит смущенным, поэтому я киваю на фотографию на кофейном столике. Его глаза расширяются, и он быстро качает головой.
— Нет, только не Элоди, — он снова быстро качает головой, и мне хочется ему верить.
— Ты ничего из этого с ней не делал? — уточняю я, желая знать.
— Нет, — он глубоко вдыхает мой запах, затем опускает веки. — Только с моей Кларой.
Почему-то от этого я чувствую себя лучше, позволяя ему засунуть свой волшебный член в мою киску.
— Хорошо, — говорю я ему и указываю пальцем на его лицо. — Только со мной. Понял?
— Только моя Клара. Навсегда, — говорит он и вводит кончик члена в мое отверстие.
— Действуй медленно, — предупреждаю я его, но не уверена, что он обращает на это внимание. Все его тело сотрясает дрожь, а затем я чувствую, как его горячая сперма выплескивается на меня. — О, ну, думаю, нам не обязательно?
Теперь я разочарована мыслью о том, что не смогу с ним трахнуться. Может, я и не так представляла себе потерю девственности, но быть оттраханной властным, нетерпеливым щелкунчиком – не худший способ забыть об этом.
— Помогаю, — Ганс стонет, размазывая свою сперму по всей моей киске и используя ее в качестве смазки.
Мой возглас удивления превращается в стон, когда мурашки пробегают вверх и вниз по моей спине. Я чувствую, как моя киска смягчается, когда он входит в нее, и знаю, что она облегчает ему задачу.
Член Ганса входит на несколько дюймов, прежде чем он останавливается, а затем медленно выходит. Я наблюдаю, как его толстая деревянная головка пульсирует, а затем извергает еще больше спермы. Она вытекает из того места, где мы соединяемся, и капает на пол под нами. Он стоит и кончает в меня, медленно входя обратно, и я громко стону.
Его огромные тяжелые орехи ударяются друг о друга, когда он входит, и это вызывает у меня улыбку. Он совершенно серьезен, когда трахает меня глубже, и моя киска приветствует его возвращение. Я впервые ощущаю член внутри себя, но ощущения невероятные. Я терлась о его длину и обмякала в его руках, пока он использовал меня как куклу.
Мой оргазм ошеломляет, и когда я кончаю, мои ноги соскальзывают с его талии. Ганс не вырывается. Он держит меня перед собой, не вынимая свой член, и переворачивает меня так, чтобы трахать сзади. Я буквально кружусь на его члене, а затем упираюсь руками в стену, когда он расставляет ноги.
— Моя. Моя. Моя. Моя, — он повторяет это, когда толкается, и примерно через каждые три толчка кончает. Кровь струйкой стекает по моим ногам, но мне все равно. Мне так хорошо с ним внутри, и я хочу, чтобы он никогда не останавливался.
Мой следующий оргазм такой сильный, что я почти теряю сознание, но затем чувствую, как его член покидает мое тело, и я снова прихожу в себя.
— Ганс, почему ты останавливаешься?
О, как быстро мы переходим от нежелания, чтобы он трахал меня, к нежеланию, чтобы он прекращал меня трахать.
— Мне больно, — говорит он, прижимаясь головкой члена к моей заднице. — Должно быть, ты вся такая.
— Ого! — кричу я и пытаюсь оттолкнуть его. Жаль, что мои ноги не касаются пола, так что мои слабые попытки бесполезны. — Ты не можешь засунуть это туда, приятель.
— Не приятель, Ганс, — поправляет он меня, и нет времени спорить, прежде чем я чувствую, как скользкая головка его члена прижимается к моей узкой дырочке. — Ты нужна мне. Вся.
Его хватка требовательна, когда он скользит в мою задницу. К счастью, боли нет, по мне разливается теплое покалывание, и он погружается глубже.
— О, Ганс, — я стону, полностью расслабляясь и позволяя ему это. Он трахает меня в задницу, одновременно потирая мой клитор, и тогда я кончаю сильнее, чем когда-либо.
Ганс быстро выходит из меня, и я ощущаю силу его оргазма на своей пояснице, когда он выплескивает туда свою сперму. После этого он переворачивает меня, как делал это раньше, и я вижу, как его грудь вздымается, словно ему не хватает воздуха.
— Тебе нужно отдохнуть? — спрашиваю я его, кладя руку на то место, где, по-моему, должно быть его сердце.
— Нет, — он качает головой и нежно целует меня. — Еще.
Опустив взгляд, я вижу, что его орехи уже не такие разбухшие, как раньше, но все такие же твердые.