Устраиваемся в нашем уголке. Я прибиваю подушку к стене, сажусь, опираясь на нее спиной. Давненько я не погружался в глубины собственного разума. Веки опускаются. Сначала ощущаю тело целиком, каждый орган, мышцу, ток крови. Следом приходит ощущение магии. Тонкие магические каналы, спящее, тусклое ядро.
Усилием разума погружаюсь в медитацию. Ощущение тела пропадает, последним исчезает шум крови в ушах. Следом пропадает ощущение магии.
Остается тьма, нет ничего и никого. Только яркие молнии мыслей и образов. Постепенно и разум успокаивается. Теперь пропадает даже тьма, нет абсолютно ничего.
Странное состояние, когда существуешь и нет одновременно. Все, что у тебя есть — спокойствие. Когда выходишь из медитации — будто заново рождаешься, настолько ярок и полон цветов окружающий мир. Обычное шуршание одежды оглушает, кажется новым звуком, в котором разбираешь незнакомые прежде оттенки. Глядишь на мир по-новому, с другого ракурса. Отличный способ отринуть привычное, заметить решение проблем, что лежали перед носом.
Два часа пролетают как миг. Я очнулся первым. Толкаю Фреса ногой.
— А?
— Тшш, — прикладываю палец к губам, — Идут.
Мы оставили двери в библиотеку приоткрытой. А после медитации слышишь каждый шорох вокруг. Прекрасно различаем голоса отца и травницы, шаги по коридору. Четкий, твердый, мерный шаг отца. Мягкие, семенящие шажки травницы, шорох платья.
— …я знаю, что ты служила когда-то Ложе Чародеек в Дафгаарде, — жесткий, непривычно властный голос отца, — Ты многое знаешь, Нигильда. Все что знаешь, ты расскажешь моим сыновьям. Не гляди, что они маленькие. Говори предельно прямо, подробно, ничего не смягчай. Рассказывай без утайки. Знай, они почувствуют ложь или недомолвки. Я тоже. Не смей врать.
— Я поняла, — приятный, молодой женский голос.
Пара мгновений, и травница Белого Сада предстала перед нами. Красивая девица. Высокая, стройная. Тонкий стан, длинные ноги и маленькая грудь. Темное платье в пол, едва видны мягкие сапожки. Пышные, вьющиеся волосы, цвета пшеницы. Милое лицо, только грустное. А от выражения глаз мы едва не засмеялись.
Эта молодая женщина вышла к нам из-за полок с таким видом, будто ожидает увидеть тут маленьких монстров. А вместо этого узрела двух миленьких мальчиков. Фрес лежит на животе, делает вид что читает книгу, болтает в воздухе ногами. А я на боку, заглядываю в книгу к брату.
— Азидал, Фрес, — кивает отец, — Это она. Оставлю вас, пойду найду одну летопись…
Отец отходит, исчезает в проходах нескончаемых полок с книгами. Слышим, как он притаился неподалеку. Оставлять нас наедине он не рискует.
— Здравствуйте, — женщина слегка присела, оттянув края платья, изящно склоняется, — Я Нигильда, дочь Мелика, травница.
Тоже проявляем вежливость. Встаем, приветствуем, как положено.
— Можно присесть? — Нигильда кивает на шкуры и подушки.
— Да, конечно.
Мы усаживаемся как привыкли. Нигильда же аккуратно садится полу боком. Похожа на изящного, черного лебедя. Эта женщина совсем не похожа на селянку.
— Мне тридцать два года, а вам сколько? — осторожно спрашивает.
Общается, как с детьми. Но от женщины исходит опаска, она с трудом отрывает взгляд от наших глаз, стараясь не пялиться. В ней ощущается магия, немного. Переглядываюсь с братом.
— Нам по пять с половиной, — отвечаю за обоих.
— Ваш папа сказал мне, что вы желаете стать магами. Я немного знаю об этом. Но я расскажу вам все, что захотите.
Женщина выглядит так, словно сама не верит в собственные слова. Ну, вряд ли ей встречались такие же дети, как мы. Жди допроса, травница. Фрес спрашивает первым:
— Для начала, расскажите нам, какая магия в нашем мире существует? Кто ее творит и как? Вы сами магией владеете? Научить чему-то можете?
— Ох, как много вопросов сразу, — Нигильда стискивает в пальчиках складку платья.
— У нас впереди целый день, — ярко, по-детски улыбается брат, — А мы очень любопытные.
Это ее немного успокоило.
— Начну с последних вопросов, — травница призадумалась, — Пожалуй, с себя. Я родилась в другой стране. Дафгаард она зовется. Наши страны плохо ладят, поэтому я сюда и перебралась. В детстве я попала в одну плохую компанию. Ложа Чародеек зовется.
Женщина поежилась.
— Там я прислуживала несколько лет. Меня научили делать простые отвары, наполнять их маной. Через несколько лет я должна была стать чародейкой. Но когда я узнала правду об этом, о последствиях, то сбежала. Бежала я долго, в конце концов осела здесь, почти на другом конце Северных Королевств. Магии, кроме трав и отваров я не ведаю. Но я многое слышала в Дафгаарде, и могу поведать об этом.
Нигильда бросает короткий взгляд на книжные полки, куда ушел отец. Молчим, ожидающие взгляды не отрываются от женщины. От нашего внимания ей становится неуютно. Мы не перебиваем, не теряем концентрации, для детей это не типично. Плевать на ее ощущения, информация о магии!
— Кгхм, — мягко кашлянула травница, прикрыв губы пальцами, — Теперь о магии в нашем мире, кто ее творит и как. Верно?
Яростно киваем.
— Ммм, — женщина нежно проводит кончиком пальца по нижней губе, — Я об этом мало задумывалась. Но если посчитать, то выходит около пяти крупных групп, что часто и умело практикуют магию. Маги Хэнье, Ложа Чародеек, Колдуны и Ведьмы в союзе с Демонами, их можно за одного считать. Кто еще? А, точно, низушники тоже практикуют, у них особая магия. Ну и Первые, их меньше всего.
— Расскажите подробнее.
— О всех?
— Конечно!
— Все, что я знаю, это лишь слухи и наблюдения, — предупреждает травница.
— Говорите в чем твердо уверены, домыслы нам не нужны, — рублю воздух ладонью.
— Домыслы им не нужны, — шепчет обиженно женщина, — Ну и дети пошли.
— Кгхм, кгхм, — раздается неподалеку из-за полок.
— Ладно, — косится туда Нигильда, — Начнем с самых многочисленных. Хэнье. Никто доподлинно не знает, откуда исходит их сила. От них или богини? Этакие жрецы-волшебники. Творят заклинания на древнем языке своего народа. Сейчас их и не встретишь нигде. Но в летописях есть записи, когда сотня таких магов ровняли города людей с землей. Они с легкостью подчиняют заклинаниями силу стихий. Если без домыслов, — фыркнула травница, — То это все, что о них известно.
Мы быстро переглядываемся с братом. Жрецы-волшебники, древний язык, богиня. Очень знакомо. Да они совсем как маги Даргамара из нашего первого мира! Если способности похожи, то это грозная сила.
— Хорошо, дальше.
— Дальше по силе я бы поставила Ложу Чародеек. Я о них много знаю, так что могу уверенно о них говорить. Могу даже историю основания поведать, — травница с небольшой жалостью смотрит на нас, — Но я бы не советовала.
— Очень интересно, продолжайте.
Травница поморщилась, как от зубной боли. Вздохнула.
— Ложу основала Фригида Дафгаардская. По слухам, ей уже более ста лет.
— Она из Первых?
— Нет, — улыбается Нигильда, — Вовсе нет. Говорят, во времена ее молодости в Дафгаарде была мода на все, что связано с Хэнье. Она была не наследной принцессой королевства, престол должен был унаследовать ее старший брат. У нее был маленький Дар, и много свободного времени. Балы, развлечения, ни в чем себе не отказывала. В какой-то момент она заинтересовалась магией Хэнье. Ее прихоть удовлетворили, притащили откуда-то мага в кандалах. Из него смогли вытащить только алфавит древнего языка Хэнье, больше он не промолвил ни слова и помер от пыток. Поймать еще одного не удалось даже современной Ложе. Хэнье теперь предпочитают уносить врага с собой на смерть, если проигрывают.
Травница пристально следит, какого детям от такой жестокой истории. Сочувствия или страха она в нас не находит.
— В общем, Фригида попыталась творить магию как Хэнье. Складывать заклинания. Самое удивительное, что у нее получалось. Фригида принялась искать тех, кто мог помочь ей на новом пути. Нашла, основала Ложу, куда вошли десяток таких же чародеек, у которых получилось творить магию Хэнье. Но цена за это оказалась… непомерна.