Этой ночью мы со всеми удобствами обустраиваем свой лагерь и даже устраиваем небольшое пиршество — удаётся отжать у орков пару тарахтелок. По правилам турнира организаторы обязаны обеспечивать участников питанием, поэтому как бы ни кривились гордые гайзы и поцы, им приходится делиться своей добычей. Уже за один этот эпизод мы сполна отыгрываемся за все их насмешки.
В эту ночь нам удаётся то, что прежде не получалось ни у одного свободного игрока в регионе, мы спокойно засыпаем в окружении самых кровожадных тварей Междуречья.
Уже на следующее утро нашу «команду» вновь сопровождает Прилипала. Мы двигаемся к самому центру орочьей стоянки.
Перед нами и позади нас встречаются наши конкуренты. Приглашённые племена также направляются на открытие Великого Мочилова.
Их грозные и уродливые знамёна развеваются на ветру. Рожки, трубы и барабаны звучат на всём протяжении нашего пути.
Поцы и гайзы бесчисленной толпой собираются перед ботами и шатрами. Зелёная волна тянется до самого горизонта. Крики, гомон, кровь и выбитые зубы — ни одна толпа орков не может обойтись без славной драки между собой.
Пахнет дымом, пахнет кровью, пахнет сырой землёй.
Спустя полчаса «марша» мы оказываемся в тени массивной постройки, самого настоящего орочьего Колизея! Выполненного из дерева уродливого строения. Некоторые стены нависают друг над другом, тенты, что должны были защищать от солнца, безбожно трепещут на ветру. Целые секции для зрителей представляют скорее нескладный частокол, нежели ряды сидений.
Где-то в полу зияют дыры, где-то доски прогибаются под весом орков, и те с улюлюканьем падают куда-то вниз.
Хватает и наблюдательных башен, которые шатаются из-за хлипкого основания. Только ткни пальцем эту громадину, и она обязательно обрушится всей своей массой на зеленокожих существ.
Короче, орочья архитектура во всей своей красе!
Мои мысли подтверждает и Прилипала, гордо выпячивая грудь.
— Поглядите на творение наших лучших чертил! Загляденье, не правда ли⁈ — смеётся поц.
— Это делали лучшие ваши инженеры? — окидываю я взглядом Колизей, который готов в любой момент сложиться внутрь себя, точно карточный домик.
— Не «ынжинеры», а чертилы! — поправляет меня Прилипала. — И да! Сам чертила Рукокрюк руководил стройкой! Погибла всего-то половина орков за время стройки! Никогда так мало не погибало!
— А сколько считается нормой? — по моей спине пробегает табун мурашек.
Половина строителей, чёрт возьми! Взяла и померла во время стройки! Случись что-то такое на Земле и полетели бы десятки голов, а тут всем хоть бы хны! Ну сдохли и сдохли! Стройка же! Опасное место, ы-ы-ы. Грёбаные орки!
— Ну, если из каждого десятка выживут хотя бы трое, то это значит, что у главного чертилы есть талант — не давать чатланам убивать друг дружку! — хмыкает поц.
Да, безумие у клыкастых в крови. Это приговор.
Наконец, мы проходим по кривым коридорам Колизея и оказываемся на её главной площадке. На трибунах сидят тысячи зеленокожих. Столь шумной толпы зрителей я ещё не встречал ни разу в своей жизни.
Если вы были хотя бы раз в жизни на чемпионате по футболу, даже на чемпионате мира, то шума от зрителей… будет раза в два меньше. Это я вам точно говорю! Пара тысяч орков по крикливости превосходила любые стадионы с Земли!
А если бы их было несколько десятков тысяч… тут даже мне становится дурно.
В этот момент на держащуюся исключительно на честном слове и вере орков в гений чертилы сцену поднимается Уррак собственной персоной. На его плечи накинута какая-то экзотическая шкура, внешне он походит на дикого варвара, а лицо его раскрашено прахом и кровью. Белый и красный цвета формируют странный узор, который явно что-то значит для орков, но для нас, людей, выглядит как какие-то каракули.
— Во имя Великого Духа, а ну поймали дичь клыками! — берёт слово Уррак, и огромный Колизей погружается в гробовую тишину. Мы оглядываемся по сторонам, не веря в происходящее.
Только что мы готовы были оглохнуть от гомона орков, а теперь здесь не слышно ни звука. Орки не двигаются, не говорят, даже, казалось бы, не дышат.
Словно само время застыло для них всех. И от этой картины становится крайне неуютно.
Насколько сильна вера в Великого Духа? Насколько безумна вера орков? Насколько… силён этот самый Великий Дух, что при одном его упоминании орки становятся послушными ягнятами.