Роанна двинулось к выходу с таким достоинством, как будто на ней были надеты роскошные наряды. Проводив её долгим взглядом, Тедрик повернулся к королю.
— Сир, мудрейшая леди Трейси сопровождала тебя?
— Не только сопровождала,— фыркнул Фагон.— Она всё видела и всё слышала, и она знает об этом больше, чем любой из нас или мы оба вместе взятые. Но в чём дело? Думаешь, она будет хорошей верховной жрицей?
— Отличной. Много лучше, чем леди Роанна. Она моложе и… ну… в ней больше святости, верно?
— Может быть,— скептически заметил Фагон и, оглянувшись, позвал: Трейси!
— Я здесь, отец,— ответил мягкий голос.
Леди Трейси, вторая дочь короля, была такой же высокой и стройной, как Роанна, но с нежно-голубыми глазами и волосами цвета спелой пшеницы.
— Подойди сюда. Ты хочешь стать верховной жрицей Ллосира?
— О, да! — она взвизгнула от восторга, но отрезвление наступило быстро.— Хотя… если подумать… пожалуй, нет… нет. Ведь я собираюсь со временем выйти замуж и завести детей… шесть или семь. Но, возможно, я могу стать сейчас жрицей… а потом… потом передать свои обязанности кому-нибудь…
— Нет необходимости, госпожа,— прервал е Тедрик, пока Фагон размышлял над этим предложением.— Ллосир — совсем не такой бог, как Сарпедион. Ллосир желает, чтобы люди плодились и жили в изобилии и счастье. Поэтому жрица Ллосира может выйти замуж, когда она пожелает, и иметь столько детей, сколько она захочет.
— Тогда я — ваша верховная жрица, сиры! Я немедленно распоряжусь, чтобы мне приготовили священные золотые одежды! — с этими словами Трейси со всех ног бросилась к лестнице, что вела на площадь с вершины храмовой крыши.
— Лорд Тедрик, сир,— тучный капитан Скайр, почтительно склонив голову, ждал возможности заговорить с кузнецом,
— Да, капитан!
— Мои люди… которым приказано прибрать тут… они… я хочу сказать…— старый вояка заикался от смущения.
— Эти тела — жрецов и всех прочих — с ними мы управились легко… и дальше собрали почти все обломки от статуи бога. Но… но его сердце… и остальное… мы не знаем, может, ты хочешь взять их… и потом, мы… мы боимся…
— Это моё дело, капитан Скайр, только моё. Раздобудь мне мешок или сумку.
— Да, сир! — с облегчением рявкнул капитан и через минуту уже протягивал Тедрику сумку из прекрасной мягкой кожи.
Тедрик взял её и шагнул к постаменту, на котором раньше стояла статуя. Затем не без некоторого трепета (так как запал битвы уже прошёл) он собрал сердце, печень и мозг Сарпедиона и сунул их в сумку — не слишком осторожно, но и не выказывая нарочитой небрежности. Забросив свою ношу за плечо, он направился к лестнице.
— Пойду соберу людей,— объяснил он королю.— Тогда мы принесём эти останки в жертву нашему новому богу.
— Отлично, Тедрик, отлично! — одобрил Фагон. Однако мы должны сначала кое-что обсудить. В делах правления не подобает действовать без плана, не отдав должных распоряжений, где, к примеру, собираешься ты приносить жертву? Надеюсь, не в своей кузнице?
— Конечно нет, сир,— Тедрик остановился, сообразив, что начал действовать, не разработав операцию в деталях.
— И, конечно, храмы Сарпедиона тоже не годятся. Они пропитаны злом — от камней основания до потолочных балок…— а Повелитель Ллосир — чистое божество.— Он задумался на мгновение и затем воскликнул: — Амфитеатр! Это самое подходящее место, сир!
— Амфитеатр? Превосходно. До сих пор от него было не слишком много пользы; надеюсь, святилище Ллосира изменит ситуацию.
— Ты прикажешь построить..?
— Правитель Марки может отдавать приказы сам. Эй, Шайлек, ко мне! — вскричал монарх и, когда управляющий королевского двора подбежал к ним, Фагон изъявил свою волю: слушай лорда Тедрика и повинуйся его словам.
— Я готов, сир,— склонился придворный.
— Надо построить — и быстро — стол из чистого, только что добытого камня; десять футов площадью и три фута в высоту. Поставь его на полпути к амфитеатру, на самом краю утёса. На стол нужно водрузить Повелителя Ллосира и закрепить так прочно, чтобы ни ветер, ни буря не смогли покачнуть его статую.
Управляющий заторопился прочь, и Тедрик тоже последовал за ним, придерживая сумку со своей добычей. Вначале он пошёл в мастерскую, где с него были сняты доспехи и он получил, наконец, возможность почесаться и смыть пот. Затем в храме Сарпедиона он присоединил к своей коллекции печень, сердце и мозг, выломанные из статуи великого бога, которая пала его жертвой утром. Наконец, уставший, он отправился домой и рухнул на кровать.