Она остановилась, её губы находились напротив его подбородка. — Но ты должен знать…
Он покачал головой. — Не должен.
Он захватил подол своей футболки и стянул её. Его влажные волосы забрызгали их обоих каплями.
— Я был сломлен на протяжении недель, — произнёс он. Слова приносили боль, но они были правдивыми и честными. Возможно, именно поэтому ему было больно. — Мне вновь нужно почувствовать себя целым, даже если это не будет длиться вечно.
Она качала головой, но её руки гладили его ключицу, его голую кожу. Когда её пальцы нашли его руну парабатай и очертили её контуры, прилив крови к его паху вызвал у него головокружение.
— Это не может продолжаться, — сказала она. — Это разобьёт наши сердца.
Он не мог вынести этого. Было что-то в её пальцах, прикасающихся к его руне, что сводило его с ума. Он поймал её за запястье. Положил её руку на его голую грудь. Прямо к сердцу, представляя, что она может видеть сквозь его грудную клетку, видеть, что её пальцы прикасаются к каждому клапану, желудочку и артерии.
— Разбей моё сердце, — сказал он ей. — Разорви его на кусочки. Я разрешаю тебе.
Он видел, как расширились её зрачки, распахнулись, как двери. Она отняла свои руки, он слышал желание в её голосе, желание, которое походило на его собственное.
— Да, Джулиан, — сказала она. — Да.
Он поймал её, поднял её, стянул её топ через голову. Она расстегнула свой лифчик, и он соскользнул с её плеч. Она потянулась к поясу его джинсов и запустила под них руку с озорной улыбкой. Она обхватила его, её ладонь и пальцы были горячей и сладкой пыткой. Он прижался лбом к её плечу, наслаждаясь тем, что она хотела его, прикасалась к нему, пока он не почувствовал страх, что такими темпами всё закончится слишком быстро. Он оторвался от неё, избавляясь от остатков одежды, пока она смеялась низким, хриплым смехом, который проделал дыру в его груди.
— Джулиан, — выдохнула она. — Вернись.
Она вытянула свои руки к нему, призывая вернуться к ней. Затем его руки опустились на её бёдра. Он поднял её, теперь она была прижата между его телом и стеной. Они смотрели друг на друга, вероятно, всего пару секунд, но, казалось, прошла вечность. Снаружи ветер, дождь и море разбивались о скалы. Здесь, в этом доме, в этом странном месте, которое было памятником потерянной любви, они были вместе, и остальное было неважно. Они вписывались в это маленькое место, место внутри сердец двух влюблённых, которые смогли воссоединиться после необратимого расставания.
Он наклонил голову и с благоговением поцеловал её. Сначала её губы, а затем её грудь. Он чувствовал, как она дрожала от удовольствия. Она подняла свои длинные ноги и обернула их вокруг его талии. Её руки на его лице притягивали его ближе, пока он держал её, его руки находились под её бёдрами. Она целовала его, переплетая их языки. Он больше не мог сдерживаться. Он толкнулся вперёд и оказался внутри неё.
Она застонала, задрожала, внутри неё было так горячо и мягко. Её губы раскрылись, а закрытые глаза трепетали. Он прошептал извинение за каждое клише, которое оказалось правдой: они подходили друг к другу как кусочки пазла, она была его второй половинкой, и это было чем-то таким необычным, что никто до них этого не испытывал и никогда не испытает, будто он открыл для себя новую страну. О, моя Америка, открытая мною земля…
Он заставил себя вернуться к реальности. — Ты в порядке? — прошептал он, удивлённый, что смог вообще что-то сказать.
Она сомкнула лодыжки на его спине, и он чуть не потерял сознание. Пот мерцал на её шее, ключице. Её голос дрогнул. — Не останавливайся.
Он начал двигаться, и она выгнулась ему навстречу. Она хваталась руками за стену, чтобы за что-нибудь зацепиться. Она повторяла его имя. Джулиан, Джулиан. Его руки соскользнули на её спину, прижимая её тело к себе в попытках не потерять контроль. Интенсивность ощущений росла с каждым движением, с каждым прикосновением её кожи к его. Она часто дышала. Её пальцы схватили его плечи. Он знал, что повторяет, что любит её снова и снова, и снова. И когда она вскрикнула, удовольствие взорвалось внутри него, обжигая каждый нерв в его теле. Он опустился на колени, всё ещё сжимая Эмму в своих объятиях. На её щеках были слёзы, и он сомневался, что она знала об этом. Она всё ещё обнимала его. Они всё ещё обнимали друг друга, ошеломлённые и уставшие. Как единственные выжившие с корабля, который сел на мель на каком-нибудь отдалённом легендарном берегу.