Несколько долгих секунд ничего не происходило. Потом девочка вдруг задергалась, закашлялась, пытаясь подняться, но Питер и Лэнс держали ее голову крепко. Через секунды она снова успокоилась и расслабилась. Ее кожа начала постепенно приобретать розовый оттенок.
- Хватит, Лэнс, - прошептал Питер.
Юный лорд, не открывая глаз, только слегка покачал головой. Дыхание Бланки стало более глубоким, кожа порозовела, веки задрожали.
- Хватит, Лэнс, - твердо повторил Питер. – Достаточно. С ней уже всё хорошо. Хватит.
- Хорошо, - Лэнс отнял руки от головы Бланки и зажал правой рукой рану на левом запястье, которая тут же начала затягиваться.
Бланка вздрогнула и открыла глаза.
- Что случилось? – тихо спросила она.
- Прости, Бланка, прости, - заторопился Лэнс. – Я нырнул в водопад, я не должен был так шутить. Я забыл, что ты не знаешь, что я умею левитировать.
- Леви… Что?
- Левитировать. Ну, летать.
- Ты умеешь летать?
- Немного, Бланка. Только немного. Прости меня, я тебя испугал. Ты пыталась меня спасти.
- Я не помню… - прошептала девочка. – Помню только, что очень испугалась. За тебя. Что со мной?
- Ты пыталась меня спасти, - Лэнс нежно погладил ее по щеке. – Спасибо тебе. Ты перенапряглась. Твоя магия тебя выпила. Почти до дна: еще бы чуть-чуть и ты умерла. Но сейчас всё хорошо, мы тебе помогли.
- Ты… Ты спас мне жизнь, Лэнс?
- Похоже на то, Бланка.
- Спасибо, Лэнс, - Бланка с трудом подняла руку и погладила Лэнса по щеке в ответ.
Они смотрели друг другу в глаза и улыбались. А чуть в стороне от них сидел на камне растрепанный Питер Морозофф, смотрел на них и тоже улыбался – счастливой доброй улыбкой.
Часть IX.
Чайка.
Ну, что же такое! Ну, что это за улов?
На ужин, конечно, хватит, да и на завтрашний обед, пожалуй. Но вот на продажу ничего. Ни-че-го. Бензина двигатель съел больше, чем можно выручить от продажи этих жалких рыбешек. Если так пойдет, то через пару выходов в океан он вообще останется без средств к существованию. Можно, конечно, ставить парус, но много ли так поймаешь… Да и парус, если честно, давно в починке нуждается. Один хороший шквал, и останешься без него где-нибудь посреди свинцовых тяжелых соленых волн. Эх…
Джон в сердцах махнул рукой и начал собирать свои пожитки. Сидящая на песке футах в тридцати от него большая белая чайка громко крикнула. Он укоризненно посмотрел на птицу. Проверил, крепко ли лодка привязана ко вбитому в песок столбу. Закрыл мотор брезентом, аккуратно расправил сети на просушку. Выпрямился, приставив ладонь ко лбу, вгляделся в сизую дымку, в неровный изрезанный профиль далекого Скай Сити. Кажется, что отсюда, от Ганнисона, рукой подать. А на самом деле плыть и плыть. Паром, который ходит от Форт Хэннока, вон крепостная стена за деревьями виднеется, идет до Скай Сити несколько часов. Чайки, вон, наверное, долетают куда быстрее.
- Правда? – спросил Джон у подобравшейся ближе чайки.
Чайка неопределенно крикнула.
- Вот и я так думаю, - Джон усмехнулся, поправил бесформенную шляпу и, подхватив ведро с уловом и ящик с инструментами, направился к своей хижинке.
Чайка позади снова крикнула, на этот раз возмущенно.
- Ай, ну, ладно, - Джон остановился, поставил ящик и ведро на песок, покопался в ведре. Выудил небольшую рыбешку, кинул ее чайке. Та с радостью подскочила к упавшей на песок рыбке и проглотила ее одним движением. Джон улыбнулся.
Он снова поднял свои вещи, но не уходил, с интересом наблюдая за действиями птицы. Та, тем временем, отыскала на песке маленькую палочку и, неловко зажав ее клювом, возила ей по песку. Забавная птица.
Джон развернулся и пошел к домику, но его снова остановил резкий крик чайки. Он, уже немного раздраженно обернулся.
- Прости, дорогая, но больше дать ничего не могу. Самому бы хватило, - он виновато пожал плечами.
Чайка снова крикнула. И еще раз. Джон покачал головой и подошел к ней поближе, чтобы лучше ее рассмотреть. Она вела себя как-то очень необычно. Чайка, снова закричав, отскочила на несколько ярдов. Джон подошел к тому месту, где она раньше сидела, посмотрел на брошенную ею палочку и на песок. И остолбенел.
«СПАСИБО», - было коряво нацарапано на песке.
Перегрелся, - решил Джон. Слишком много времени в океане. Слишком много летнего солнца, слишком мало воды, слишком мало еды. Джон потряс головой, зажмурился, протер глаза, снова открыл. Надпись никуда не исчезла.