Леди Бриголь поощряла увлечение дочери рисованием. Под этим предлогом Лорейн уговаривала мать заказывать для нее книги по ботанике и географии. В детстве она мечтала объехать весь свет, отыскать и нарисовать самые необычные растения. Но чем старше она становилась, тем сильнее мать старалась внушить ей, что единственным достойным занятием для девушки ее круга было выйти замуж и воспитывать детей, а интерес к травам и цветам навсегда останется лишь приятным увлечением.
Лорд Бриголь, похоже, не поддерживал желание жены выдать дочь замуж. Как ни противилась Лорейн, ей иногда приходилось посещать приемы. Она была довольно мила, неглупа и имела за собой хорошее приданое. Так что после этих визитов к ним непременно наведывался кто-нибудь из соседей с предложением выдать юную Бриголь за своего сына. Однако отец всем отказывал. Он говорил, что ей рано думать о замужестве, хотя многие ее ровесницы уже нянчили детей. Поэтому у Лорейн сложилось впечатление, что отец считает ее негодной для роли жены, и она легко смирилась с этим.
К счастью, отцу не было дела до того, чем занимается дочь в свободное время. Иногда он довольно равнодушно интересовался ее успехами в учении или просил спеть или сыграть для гостей на пианино. Большего от юной леди, по его мнению, не требовалось. Единственным школьным предметом, привлекавшим его внимание, было изучение языков. В прошлом дипломат, лорд Бриголь считал позором, если его дети помимо родного ританского не смогут свободно изъясняться хотя бы на тусском и бранцузском. К счастью, у его дочерей были способности к языкам, они давались девочкам почти без труда.
Отца не волновало, что Лорейн не играла ни с одной из подаренных им кукол, предпочитая уткнуться в учебник по ботанике. Он не знал, что перед вечерним выходом к гостям в изящном платье она прошагала много миль по скалистому берегу, чтобы пробраться незамеченной в бухту и позволить прохладным волнам коснуться ее ног.
А когда до отца стали доходить слухи, что Лорейн видели одну довольно далеко от дома, она завела охотничью собаку – Лиса. Охотиться Лис не умел, а его хозяйка – не любила, но без прогулок пес жалобно выл и скучал, и у Лорейн появился прекрасный повод бродить по окрестностям.
Сейчас они возвращались с одной из таких прогулок. Впереди за очередным холмом уже показались стоящие на разном уровне, и потому похожие на древний замок, постройки имения.
Поместье располагалось за деревней, которая по традиции носила имя лорда – Бриголь. Дом стоял на холме, хотя называть здешние каменистые возвышенности холмами никто бы не стал. Хоть и низкие, но все же это горы. Яркая молодая зелень перемежалась с серыми насыпями, ковром покрывая склоны. Дорога петляла между ними серебристой змеей. За каждым поворотом открывались новые великолепные виды.
Лорейн любовалась родными краями, просыпающимися после зимней спячки, и предвкушала новое, полное цветов и зелени, моря и солнца, рисунков и мечтаний лето.
Оставив верного Лиса на псарне с отцовскими гончими, Лорейн двинулась в дом. Едва ее запылившиеся туфли коснулись начищенного пола в холле, как к ней подлетела мать.
– Лора! Тебя ждет отец!
В отличие от дочери, которая носила свободную блузу и практичную юбку, не отличавшуюся аккуратностью, Ванесса Бриголь всегда выглядела безупречно: платье с узкой юбкой и слегка старомодный корсет подчеркивали стройную фигуру, из высокой прически не выбивалось ни волоска и, уж конечно, туфли всегда блестели. Если бы не поразительное сходство лиц, нельзя было бы предположить, что они мать и дочь.
Взволнованно оглядев Лорейн с головы до ног, леди Бриголь решительно заявила:
– Нет, к нему нельзя в таком виде! Иди скорее переоденься! А потом – в кабинет!
– А что случилось? – растерянно пробормотала Лорейн.
Отец крайне редко приглашал дочерей к себе, и обычно ничего хорошего такая беседа не сулила.
– Не знаю, но если отец просит явиться к нему срочно, значит, на то есть причина! – говорила мать, подталкивая ее под локоть к лестнице на второй этаж.
Лорд Джереми Бриголь не отличался теплотой и внимательностью. Даже с родными он проявлял жесткость, порой граничащую с жестокостью. Всегда твердо зная, как поступить, он не терпел прочих мнений. А добиваясь своего, не гнушался любыми методами.