— Убирайтесь прочь! — яростно вскричала она.
— И не подумаю.
— Что вам надо? Закончить то, что не удалось в прошлый раз, потому что Лоренцо врезал вам как следует?
Карло покачал головой.
— Будь я пьян, возможно, я и поддался бы искушению. Но меня заставили бросить эту привычку — и виной тому опять-таки ты. Возможно, это еще одна причина, по которой я так хорошо тебя запомнил. Нет, мы с тобой тихо-смирно подождем Лоренцо.
— И что потом? — процедила Вивиан сквозь зубы, с трудом сдерживая злость. — Чего вы добиваетесь?
— Хочу видеть выражение его лица, когда он поймет, что прелестная крошка, которую он так рьяно защищал от пьяного негодяя, всего-навсего расчетливая и продажная тварь, заманивавшая меня своим роскошным телом в ту ночь… Да, тогда Лоренцо не поверил мне. Зато теперь поверит. И теперь смеяться будут уже не надо мной, а над ним. Какой позор — даже он, безупречный Лоренцо, как любил его называть мой отец, дал маху, позволил обвести себя вокруг пальца!
Силы Небесные! Неужели у всех мужчин семейства Скалиджери столько комплексов? Нечего сказать, постарался покойный дядюшка Бартоломео! Ведь ясно как день: Карло всю жизнь завидовал своему кузену — вот в чем корень всех зол. Но можно ли загладить зло, причиненное столько лет назад, Вивиан не знала.
— Карло, можете не верить, но я собиралась рассказать Лоренцо всю правду. Сегодня же. Когда он придет, мы втроем спокойно все обсудим. И никто, кроме нас, никогда ничего не узнает.
Он захохотал так, что стекла в окнах задребезжали.
— Сладко поешь, птичка. Неудивительно, что наш Лорентино поддался на твои чары! Мозги у тебя есть, да и язык хорошо подвешен, даже я чуть не купился. Но нет, мы поговорим прямо сейчас, чтобы он видел, что ты прячешь под старушечьими тряпками.
Глаза девушки наполнились слезами.
— Как вы не понимаете, я пошла на этот маскарад лишь потому, что влюбилась в вашего кузена и хотела быть ближе к нему!
Карло ударил кулаком по стене.
— Снова ложь! Тебе было не больше семнадцати, совсем девчонка. Что ты могла знать о любви?
Сердце Вивиан пронзила невыносимая боль.
— Он спас меня от вас и был добр ко мне. А я полюбила его.
В тишине, последовавшей за этими слова ми, раздался негромкий стук в дверь.
— Вивиан…
Не двигаясь с места, она расширенными глазами смотрела на дверь.
— Вивиан!
Карло схватил девушку за руку и грубо подтолкнул к выходу.
— Иди открывай. Скажи, пусть заходит. Разве не слышишь, ему не терпится увидеть тебя.
Вивиан умоляюще поглядела на своего мучителя, не двигаясь с места.
— Пожалуйста, не надо. Вы сами же пожалеете об этом.
— Пожалею? Да я всю жизнь жалею, что родился на свет. Ну, скажи своему милому, что он может войти. Или хочешь, чтобы я его пригласил?
— Входите, — дрожащим голосом произнесла Вивиан.
Дверь отворилась.
— Надеюсь, вы готовы. У меня есть для вас сюрприз, но вы узнаете о нем после обеда.
На губах Карло вновь появилась гнусная ухмылка. Ухватив девушку за плечо, он вытолкнул ее из ванной — навстречу изумленному Лоренцо.
— Недаром говорят, великие умы сходятся, братец. Мисс Морлендер тоже приготовила сюрприз для тебя.
Лоренцо замер посередине комнаты, чуть расставив ноги, скрестив руки на груди. Вивиан заглянула ему в глаза — в них что-то мелькнуло, но и только. На бесстрастном лице не дрогнул ни единый мускул.
Но она знала — знала так же ясно, как то, что любит его, — все кончено. Взгляд его пронзал ее, точно стальной клинок. Девушке казалось, что у нее сейчас разорвется сердце. Карло предостерегающе вскинул руку
— Прежде чем ты совершишь ошибку, выставив меня из этой комнаты, выслушай. Выслушай человека, который однажды уже попался на удочку этой обольстительницы. Восемь лет назад она была еще совсем ребенком. Но и тогда — ведьмой, лживой и порочной. Я заметил ее средь толпы. Она выглядела такой невинной, но видел бы ты, как она шла, какие взгляды бросала на мужчин…
— Да не бросала я ни на кого никаких взглядов! — вне себя от возмущения воскликнула Вивиан. — Я впервые была во Флоренции, я любовалась городом и не замечала никого вокруг!
— Как мог я устоять, когда это якобы невинное дитя попалось мне поздно ночью одно, без провожатых? Она сама окликнула меня, стала заигрывать, а потом подняла крик…
— Неправда! Я не видела вас вплоть до той минуты, как вы преградили мне путь! — Голос девушки срывался от воспоминаний о пережитой боли и страхе.