Хотя Аманда совсем запыхалась от усталости, она весело смеялась, как будто все это было очень забавно. Она только что прокопала лопатой в больших сугробах снега дорожки от дома до хлева, от хлева к колодцу и от колодца к дому. Это была тяжелая работа, но ей, пробывшей несколько месяцев вдали от дома, в школе, и радовавшейся возвращению домой, она казалась очень веселой. Большая деревянная лопата с приставшими к ней комьями снега валялась около нее на полу, куда бросила ее Аманда, войдя в кухню.
— Ну, вот! — весело воскликнула она. — Дорожки вышли отличные. Я надеюсь, что они сохранятся по крайней мере до следующей вьюги!
Мать улыбнулась, не поднимая головы, так как была занята укладыванием теста в формы.
— А теперь я хочу обедать, мама. Я просто умираю с голоду!
— Обед уже с полчаса, как готов, — ответила мать, сажая хлебы в печь. — Подавай его на стол, а я через минуту подсяду к тебе.
Аманда, сняв с головы шапку, повесила ее на стул, стоявший на другом конце кухни, и попыталась пригладить волосы ладонями рук; затем она схватила вилку и с любопытством приподняла крышку с дымящегося котелка.
В эту минуту раздался стук в дверь. Стук был такой странный, что Аманда, вздрогнув, уронила крышку котелка, а мистрис Карсон, только что собиравшаяся захлопнуть дверцу печки, остановилась, пробормотав: «Что это значит?» Удар в дверь казался очень тяжелым и сопровождался слабым звуком шарканья ног. Аманда сделала несколько шагов по направлению к двери, но затем остановилась.
За дверью продолжался шорох и шарканье, прерываемые несколькими легкими и словно неумышленными ударами в дверь. Затем тяжелая деревянная щеколда наполовину приподнялась, как будто кто-то, стоявший снаружи, не знал, как открыть ее. Аманда почувствовала, что ее пушистые волосы на затылке зашевелились от страха.
— Манни, не смей открывать дверь, — прошептала мать, быстро подбегая к девушке и схватывая ее за руку.
— Пустяки, мама, — ответила она, понизив голос, — это просто какой-нибудь полузамерзший прохожий, потому-то он и не может постучать, как следует. Он ничего нам не сделает.
Однако, несмотря на эти успокоительные слова, Аманда сбегала в спальню и вернулась оттуда с ружьем в руках. Подходя к двери, она посмотрела, вложен ли патрон, и затем захлопнула ружье с шумом, который мог служить предостережением неизвестному гостю.
Не обращая внимания на приказание матери, Аманда протянула левую руку к щеколде и приподняла ружье вровень с плечом. Но прежде чем ее пальцы схватили щеколду, щеколда сама тихонько приподнялась, и тяжелая дверь распахнулась настежь. Первым побуждением Аманды было броситься вперед и попытаться захлопнуть дверь.
Но прежде чем она успела это сделать, она увидела гостя и остановилась пораженная: перед ней стоял громадный лось, заняв все отверстие двери и нерешительно просунув вперед свою огромную черную морду; его рога доставали от одного дверного косяка до другого.
— Стреляй в него! Стреляй! — закричала мистрис Карсон. — Он хочет войти к нам. Говорю тебе, стреляй в него!
Но Аманда, опустив ружье, разразилась нервным смехом. Ее возбуждение разрешилось так неожиданно. Аманда сама не представляла себе, до какой степени она была напугана. Но она любила животных. Протянув руку, она погладила морду лося.
— Стрелять в него, мама? Зачем? Посмотри, как он дрожит. Наверно, кто-нибудь гнался за ним, вот он и пришел просить у нас защиты. Что могло напугать его, такого большого и сильного?
Придя в себя, мистрис Карсон очень рассердилась за свой испуг.
— Если у тебя нет настолько смысла, Манни, чтобы в него выстрелить, то, по крайней мере, прогони его и закрой поскорее дверь. Я не желаю, чтобы он влез сюда и потоптал все. Слышишь? Сию же минуту закрой дверь. Ты столько холода напустила в кухню.
Аманда весело засмеялась.
— Да он и не сможет войти сюда, мамочка. Посмотри — его рога шире двери. Мне кажется, что это лось ручной, потому-то он и чувствует себя возле дома в безопасности. Ладно, ладно, ты попал, куда следует, старина! Хотела бы я только знать, кто так напугал тебя?
Широкие бока животного тяжело поднимались, и оно все еще дрожало, но Аманда видела, что лось чувствует себя у них, как дома. Вытянув вперед свою длинную верхнюю губу, он пытался схватит Аманду за юбку. Тайна приподнимания щеколды объяснилась: очевидно, лось дергал за веревку своей длинной губой.
Аманда замолчала на минуту, с восхищением рассматривая гостя. Ее мать, все еще возбужденная, собиралась опять что-то сказать, но Аманда ее предупредила.
— Смотри-ка, мама! — воскликнула она. — Ведь я говорила тебе, что это ручной лось. Он ходит в упряжи: видишь у него стерто плечо. Ах, какой он красивый! Хотелось бы мне знать, будет ли бедняжка есть кукурузную муку.