— Экк, а ты не знаешь, почему Фаррел не умер, когда ты разрубил его пополам? — Руэри постарался не придвигаться к взрослому ближе, им надо было срочно двигаться на выручку маме с папой, но упыри тоже были где-то в темноте, стоило разобраться хоть в чем-то.
— Увы, Рыжий король, я сталкивался с упырями давно, и это были очень мертвые упыри, — Экк помрачнел, припоминая, уши дернулись крупно два раза, а потом снова мелко задрожали. — Они бродили по болоту, истребляли живность, пили кровь, хотя давно забыли, зачем им это делать, их разум поглотила Трясина, а тела отпустила порезвиться. Так что знания мои не так велики, — удрученно и недовольно подобрался.
— Не расстраивайся, Экк, может, они тоже исчезнут с рассветом? — Руэри очень хотелось бы поверить в собственную успокоительную ложь, но он сам слышал, что выпитая кровь поддержит в монстрах силы. Впрочем успокоить ши почему-то тоже очень хотелось.
Ши, конечно, обмануть не удалось, однако он хмыкнул, сверкнув глазами — оценил попытку. Тут же поморщился снова, разглядывая пробитую ладонь. За кустами зашуршало тихо, будто там прохаживался ночной зверь.
— А знаешь, Экк, у людей есть обычай ругаться на чем свет стоит, когда больно, тогда боль смиряется и немного проходит! — Руэри своими ушами слышал несколько таких лечебных излияний, которые не обрывала даже мама.
Житель Нижнего мира недоверчиво смерил мальчика взглядом, в сомнении покосился на свои пальцы. Опять посмотрел на Руэри.
— Я не уверен, Рыжий король, ругаться я особенно не умею, а так, как умею, почти не ругательства, — склоненная набок голова. От растерянности даже ушки перестали дрожать.
— Ругайся, как умеешь! — Руэри не ожидал от себя такого требовательного тона. — Просто ругайся и всё!
Экк нахмурился, вгляделся в круглые ранки. За кустами зашуршало явственнее. Наверное, птица. Ши выговорил отчетливо, будто к кому-то обращаясь:
— К Лорканну это всё! Чтобы этих упырей встретил старый грифон! Себе на радость, а им на беду! Чтоб вас ободрало! — и тут зашуршало перед кустами. — К Лорканну! — Экк произнес это уже с чувством, одновременно выходя перед Руэри, загораживая его перед шуршащими кустами.
Руэри показалось, что он все-таки спит наяву, потому что из-за кустов показалась не птица, не легконогий ночной зверь, оттуда вышел, сверкая бело-голубой мантией, Король-грифон в сдвинутой набекрень короне.
— Мне кажется или ты не рад меня видеть, мальчишка? — и вопрос был задан явно не Руэри.
Волосы Экка разом встали дыбом.
— Ты?..
— Ты звал меня, и я пришел, я всегда прихожу, когда ты меня зовешь, воронёнок! — яростные желтые глаза смотрели живо и осмысленно.
— Это правда ты? — Экк все еще не верил, но руку с мечом уже опустил.
— На Самхейн даже неблагим старикам снятся волшебные сны, — внимательно огляделся. — Хотя это больше похоже на затянувшийся кошмар! Что ты вообще здесь делаешь, мальчишка, развлекаешься?! И вот они, твои развлечения?! — ухватил за руку, сорвал платок Руэри, отбросил, перевернул ладонь вверх, поднимая на уровень глаз.
Пару фраз после Руэри пропустил, потому что бросился поднимать платок — вышитый по краю матушкой. Когда он обернулся и подошел, Король-грифон уже отпустил руку Экка, но пристально сверлил знакомого ши своими желтыми глазищами. Экк смотрел виновато, да вдобавок так, как дети смотрят на взрослых. Что Руэри ничуть не удивляло: Король-грифон всегда ему именно таким и представлялся. С яростным сердцем, самый старший, самый мудрый.
А вот сердце Экка точно не было яростным, он пока даже не спорил, слушал, как его отчитывают.
— И о чем ты думал, мальчишка, мы, похоже, даже не в Нижнем! Тут упыри сильнее! И как тебя угораздило?! — глаза сияли фонарями, Руэри казалось, что он видит желтый отсвет взгляда там, куда Король-грифон смотрел. — И если ты забыл или не знал, то я тебе напоминаю…
Желтоглазый высокий ши сердито прищурился, сложил руки на груди и рявкнул во всю мощь:
— Рубить надо головы, а вырывать позвоночник! А теперь тот маленький урод нахлебался твоей крови и восстановит свои милые зубки через пару часов!..
Хотя лицо Экка было спокойнее некуда, Руэри заметил, как расстроенно опустились острые кончики ушей. В тот же момент смолк и Король-грифон, поэтому Руэри поспешил воспользоваться паузой:
— Не сердитесь на него, Экк не виноват! — вышел перед ним и загородил, как смог.
Король удивленно и вопросительно поглядел на своего подданного, а тот пожал плечами. Руэри продолжал:
— Это он из-за меня, это он меня защищал и мне помогал, я попросил его, а он не отказал! Мне очень нужно чудо! Отругайте лучше меня и потом!
Желтые глаза теперь вглядывались в самого Руэри, смотреть прямо в них было невыносимо, но и опустить взгляд невозможно. Руэри ощутил, что воздуха как-то внезапно стало не хватать, а сразу после этого перед глазами оказалась пробитая левая рука. Целая правая опустилась на плечо.
— Спасибо, Рыжий король, за защиту, но связываться с… Королем-грифоном очень опасно, — спокойный голос запнулся только на имени владыки.
Сам Король-грифон сердито и насмешливо фыркнул.
— Возишься с ними… Развлекаешься. Упыри — это уже не развлечение, мальчишка! Это прямая опасность твоей бестолковой жизни! — теперь, когда Руэри не видел желтых яростных глаз, в голосе стала различима не только злоба, но большое беспокойство и сочувствие.
— Я понимаю, что тебя это раздражает, но прошу: пощади их, — голос Экка изменился, стал действительно просящим и выразительным. — За упырей, конечно, я просить не буду, но эти люди знают тебя, Король-грифон, не первое десятилетие, они ждут от тебя обычных, — ши выделил слово голосом, — чудес, которые можно, — еще одно понижение тона, — пережить.
Руэри любопытно выглянул поверх ладони Экка: яростный король нахмурился и скривился, как будто съел что-то кислое, однако кивнул.
— Ох, мальчишка, какой ты у меня иногда зануда! Даже разгуляться негде!
— У тебя есть чудеса, — Руэри было не обязательно видеть Экка, чтобы понять, он улыбается. — Целых пять вполне неблагих чудес, которые ждут исполнения на кончиках твоих пальцев.
Король-грифон недоверчиво уставился на собственную руку, и этот жест до странного напомнил Руэри так же глядевшего на свою ладонь Экка. Мальчик потряс головой, отгоняя назойливое видение сходства между двумя ши. Будь Экк сыном, обращался бы он к королю и король к нему иначе. Да и непохожи они были. Других вариантов в голову совсем не приходило.
Наконец Король-грифон мощно вздохнул, расправил плечи, укутался в плащ.
— Ладно-ладно, мальчишка, ради тебя я готов и поломать комедию, однако не забывай — я рядом и меня можно позвать! — плохо прикрытый яростью обеспокоенный взгляд ввинтился в Экка, а Руэри мог только радоваться, что не в него самого.
Эти слова едва отзвучали, а Король-грифон снова пропал из виду, как и не было его. Экк за спиной вздохнул, одновременно с облегчением и грустью, присел на корточки перед Руэри, заглянул в глаза.
— Рыжий король, теперь, когда мы знаем даже способ борьбы с упырями, нам следует обсудить случившееся с твоими родителями, их надо спасать, пока не прошел Самхейн, — поглядел на руки Руэри, которыми он все еще сжимал подобранный платок, отчего сам Руэри страшно устыдился и залился краской. — Их очень надо спасать.
Ши улыбнулся, склонил голову к плечу, встал, но договорил:
— И ты расскажешь мне об этом по пути, пошли, кажется, я помню, где находится дом старосты, — положил руку на плечо Руэри, немного сжал, потянул за собой.
Руэри очень хотел пойти сразу, но тут опять зашуршали кусты, заухал филин, и сердце охватило небывалым страхом, во мраке почудились оскаленные лица Фаррела и Виллема с окровавленными зубами. Мальчик выдохнул сквозь зубы, стараясь, чтобы голос не дрогнул, спросил: