Он вновь посмотрел на Тиффани. Испорченная, эгоистичная девчонка с отвратительными манерами Все так, однако она обещала стать замечательной красавицей. Роскошные темные волосы и эти огромные фиалковые глаза на красивом лице через несколько лет станут неотразимыми. Она еще очень юна и, возможно, став постарше, переменится. Характер ее смягчится, и если с ней правильно обращаться, из нее получится прекрасная супруга, столь необходимая человеку его положения. И первое, что надо будет сделать, хладнокровно размышлял Рэндольф, это устранить разлагающее влияние отца.
Тиффани метнула на Джона Корта бунтующий взгляд, но лицо его было непреклонным. На этот раз он действительно рассердился.
— Мне очень жаль, кузен Рэндольф, я не хотела тебя обидеть.
— Я принимаю твои извинения, Тиффани, — тонкие губы Рэндольфа растянулись в некоем подобии улыбки.
Со вздохом облегчения Корт вновь повернулся к двери. И как только он отвернулся, Тиффани скорчила рожицу и показала Рэндольфу язык.
Рэндольф не обратил на это внимания. Он без колебаний принял не высказанное вслух предложение. Когда Тиффани исполнится восемнадцать, он женится на ней.
К 1904 году Рэндольф Корт проявил себя как превосходный банкир. Ему нравилось цитировать Бейгота, находя в высказываниях этого экономиста мысли, созвучные своим: «Страсть к приключениям лежит в основе торговли, но основой банковского дела являются осторожность, и я бы даже сказал, робость». Принимая решения в вопросе о ссудах, Рэндольф следовал политике другого своего идола, Джона Пирпонта Моргана, который основывался на характере заемщика. К «осторожности» и «характеру» Рэндольф добавил еще два принципа оценки просителя — «капитал» и «репутация». На этом и основывалась вся его деятельность.
Он смог создать хорошо сбалансированный пакет инвестиций, который мог уравновесить различные займы, некоторое количество краткосрочных займов для притока наличности и долговременные займы для получения прибыли. Он совершил маневры, позволившие «Корт Банку» получить контроль над компаниями, переживающими трудности, затем реорганизовал эти компании, выпустил новые акции и ввел себя в совет директоров. Хотя он был еще очень молод, его таланты получили признание. Сам Джон Пирпонт Морган включил «Корт Банк» в число финансовых компаний, допущенных к контролю за деловой и политической жизнью Америки.
Когда Рэндольф пришел в этот бизнес, от депрессии 1890-х годов не осталось и следа. На рубеже столетий Америка наслаждалась ростом богатства и силы. Национальная экономика оживала после длительного застоя. Цены росли. Увеличившийся приток капитала и сырья стимулировал интенсивное развитие производства. Но Рэндольфа в первую очередь интересовал стремительный рост американских городов. Скажем, число жителей Нью-Йорка возросло с двух миллионов в 1880 году до почти трех с половиной миллионов в 1900. Он хорошо понимал, что подобный прирост населения неизбежно потребует развития инфраструктуры города — начиная от транспорта, воды, газа и электричества до строительства очистительных систем, причалов и дорог. Когда распределялись контракты и право участия в подрядах на эти работы, Рэндольф приложил все силы, чтобы «Корт Банк» оказался на передовых позициях.
К тому же он понимал, что пришла эпоха синдикатов. Рождались огромные корпорации, которые доминировали в определенных отраслях, таких как сталелитейная, чугунолитейная, железнодорожная, угледобывающая, табачная, нефтяная и энергетическая и их комбинации укрепляли позиции задумывавших их людей. Два процента населения Америки владели шестьюдесятью процентами национального богатства — и в эти два процента входили Корты. Рэндольф жаждал богатства, но еще больше он мечтал о власти и влиянии, которые деньги давали людям. Банковское дело было идеальным механизмом для удовлетворения его амбиций, ведь давая или не давая ссуды, банкир решает, кто добьется успеха, а кто потерпит поражение.
Для Рэндольфа мечта Джона Корта о династии была вполне естественной. «Фамильный банковский бизнес, переходящий от отца к сыну», — всплыло в его памяти высказывание Бейгота. Большинство крупнейших американских банков находились под впечатлением его идеи об отце-основателе, и Рэндольфу приятно было думать, что его влияние протянется в далекое будущее, переходя от одного поколения к другому.