Марсен спокойно повернулся к ним спиной и медленно подошёл ко мне. Кажется, это окончательно их поломало. Они не издавали ни звука, не пытались сделать ни одного осмысленного движения. Только переглядывались, недоуменно и испуганно.
Всё-таки, Марсену нет равных в искусстве выноса мозга, подумал я, наблюдая за бандой Кори почти с умилением. Сопляки.
Не сразу, но им всё же удалось более или менее сориентироваться в пространстве. Когда они – с невероятным трудом – выбрались за пределы набережной, Марсен попытался аккуратно сесть на траву рядом со мной. Но вместо этого неэстетично плюхнулся на задницу.
– В древности, ещё до того, как Мелодию Духа запретили, был один колдун.
Его голос звучал удивительно глухо. На бледном лице – меньше выразительности, чем я когда-либо мог видеть в зеркале. Лоб блестел от пота.
– Когда происходящее переставало ему нравиться, он щёлкал пальцами, и всё превращалось в мюзикл. Все реплики обретали стихотворную форму и пелись на мотив модных песенок. Люди принимались танцевать. Великие скандалы занимали в разы меньше времени и разрешались крайне… гармонично, – закончил Марсен и принялся шарить по карманам.
Движения у него были заторможенные, а руки едва заметно подрагивали.
Нет. Очень явно тряслись.
– А я думал, великие маги просто распыляют своих врагов, разок хлопнув в ладоши, – после глубокомысленной паузы сказал я. – Что-то ты очень сильно сдал, после такой-то возвышенной песни.
– Убить всегда проще, балда, – флегматично откликнулся Марсен, поджигая кончик сигареты. – Сам подумай, что круче – хорошо исполнить свою мелодию или прервать чужую?
Он выпустил струйку дыма. Помолчал, глядя, как белесые клубы рассеиваются в воздухе.
– Самое сложное – сохранить жизнь тому, кто хочет убить тебя, и выжить при этом самому… и почему я тебе это вообще объясняю? Уж ты-то должен знать, что бывают такие дни, когда чертовски трудно никого не убить.
– Это была Мелодия Духа, да?
Что-то странное происходило с моими интонациями. Обычно мне не требовалось никаких усилий, чтобы вопрос прозвучал как «не отвечай, я из вежливости спрашиваю».
Хотя какая разница, этот тип никогда на такие штуки не покупался.
– Да, – отозвался Марсен. – В истинном её понимании. То, что долгое время считалось Мелодией Духа, полностью подчиняет себе другого человека. Изменяет его внутреннюю мелодию. Сейчас…
– А ты создал гармонию, которая заставила их мелодию звучать так, что они добровольно решили убраться? – Перебил я.
Чистые квинты. Мне правда было интересно!
– Не совсем так. И не создал. Предложил ей прозвучать здесь и сейчас. Точнее, это она мне предложила.
Марсен снова затянулся.
– Стало быть, ты круче того мага? – Я понимал, что мои подколки не очень-то уместны, но чёрт, нет ничего хуже, чем глупо себя чувствовать, когда говоришь о таких вещах, а я чувствовал себя очень глупо, если говорил так, как полагается.
– Раньше это никому бы не удалось, – пожал плечами Марсен. – Прекратив отрицать Мелодию Духа и существование затактов, люди стали больше друг другу доверять. По умолчанию. Куда деваться-то.
Я немного подумал.
– Значит, всё получилось потому, что они были… ну, расположены к таким изменениям?
– Вроде того, – прошелестел Марсен. – Изменения мира – это всегда вопрос взаимного доверия. Людей к людям, людей к Изначальной Гармонии, а Изначальная Гармония доверяет нам всегда.
Похоже, любой звук ему сейчас давался очень тяжело. Ничего удивительного, после больших энергозатрат даже у здоровых случается subito piano3 внутренней мелодии. Насколько я знал симптомы – а я разбирался в них отлично, – больше всего на свете Марсену хотелось лечь и не шевелиться. Но он, бледный почти до прозрачности, лишь невозмутимо дымил и щурился на звёзды.
Ну, настолько невозмутимо, насколько это могут люди с трясущимися руками.
– Может, пойдём отсюда? – предложил я.
– Ты куда-то торопишься? – удивился Марсен.
– Ну, – сказал я, – приличные мальчики вроде меня обычно ночуют дома, чтобы мамы за них не волновались. А не шатаются неизвестно где. В компании непонятно кого.
– Вот они, подлинные чудеса, – пробормотал Марсен. – Сим Нортенсен запросился домой, к мамочке. Да уж, стоило ради этого изменять мир… Расслабься. Мы уже сто лет ночью не гуляли. И вот наконец-то представилась такая возможность, а ты хнычешь.
– Так мамочка же расстроится, – возразил я.
– Не расстроится, – откликнулся Марсен. – Я послал ей сообщение, что ты со мной. Сразу, как тебя увидел. Так что прекрати ёрзать и посмотри, какая восхитительная сегодня ночь.
3
Subito piano – «внезапно тихо» (итал.), указание исполнителю. В Мире Изначальной Гармонии также означает внезапный упадок сил из-за истощения внутренней мелодии.