У Екатерины Дмитриевны, Наташиной мамы, оказалась лакунарная ангина. Вот поэтому была высокая температура, интоксикация, слабость. После осмотра еще раз измерили температуру, она оказалась высокой — 38,8.
Я сказал:
— Да, придется немного еще полечиться. Участковый терапевт вам антибиотики назначал?
— Да нет, — сказала Екатерина Дмитриевна, — все лекарства, которые она выписала, лежат на тумбочке, Наташа купила в аптеке вчера.
— Ясно, видимо вчера еще не было лакунарной ангины, были только катаральные явления.
— Да, она так и сказала: «катаральные явления», только диагноз назвала — ОРЗ!
— Ну вот, оказалось, что не совсем ОРЗ, хотя и близко к этому. Лакунарная ангина тоже начинается с катаральных явлений. Вам надо будет полечиться антибиотиками и лучше, чтобы не внутрь, надо будет делать уколы. Наташа! Я сейчас поеду за одноразовыми шприцами и антибиотиками. Вернусь, примерно через час. Екатерина Дмитриевна, у Вас аллергии на лекарства не было? Хорошо! Наташа! Пока дайте вашей маме таблетку аспирина. Кстати, Вы умеете делать уколы?
Она очень серьезно и немного испуганно посмотрела на меня:
— Нет, конечно, я же будущий историк. Что, так серьезно?
— Скажем так: неприятно и совсем немного опасно, но при нормальном лечении все должно быть хорошо. Так, у меня до следующего дежурства еще 3 дня, как раз должны успеть снять остроту болезни, да и в процессе лечения я научу, как делать уколы.
На максимальной скорости я вернулся домой, переоделся, насколько позволял мой гардероб, завел стоявший на площадке старенький «Ниссан» (подарок отца) и поехал в свою больницу, в родное отделение травматологии. Взяв все, что мне было нужно, через час я уже делал первую инъекцию достаточно сильного антибиотика. Я хотел во что бы то ни стало в кратчайшие сроки вылечить Наташину маму, эту милую и добродушную женщину, которая, несмотря на болезнь, слабость и недомогание уже посматривала на нас с Наташей каким-то особым взглядом. Видимо, ей что-то (может быть, уже все) было ясно про нас.
Тем более, что я, находясь в их квартире, старался быть как можно ближе к Наташе, как бы невзначай прикоснуться к ней, лишний раз, даже без особой надобности, спросить что-то, встретиться с ней глазами…
Да вы и сами знаете, как ведет себя влюбленный молодой человек в таких ситуациях. А что я был влюблен — это было бесспорно, вся сумма признаков была налицо…
Попутно выяснилось, что Наташа с мамой живут в этой квартире одни. Наташин папа пять лет назад умер от инфаркта (в нашей, кстати, больнице), Наташа учится в пединституте на историческом факультете и собирается, как и мама, работать учителем в школе.
В этот день Наташа так и не пошла в институт. Температура у ее мамы снизилась заметно только через 1,5 часа (все это время я провел у них). Сразу улучшилось самочувствие, она попыталась встать и начать хлопотать по дому. Ко мне она отнеслась очень по — доброму, хотя и выспросила все о том, где и кем работаю, где живу, кто и где у меня родители… Узнав, что они живут и работают за границей, в Марокко, предложила почаще приходить в гости…
Потом я сходил в магазин, купил торт и мы вместе пили чай.
Уходил домой я уже поздно вечером и с огромной неохотой. Странно, так не хотелось уходить из этой 2-х-комнатной квартирки и нисколько не напрягало общение с Наташиной матерью. Она больше молчала, чем говорила, тем не менее, умело поддерживала разговор и была настолько деликатной, что ее присутствие не мешало мне абсолютно.
А я смотрел на нее и думал о том, что моя мать говорила мне, когда я женился в первый раз:
— Алеша, ты хочешь жениться на этой девочке, а тебе ее мать нравится?
Я тогда, помню, сказал, что нет, конечно, она же — ведьма! Что моя избранница не такая, как ее мать. На что моя мать сказала:
— Смотри, сын, каждая дочь повторяет свою мать…
И она оказалась права, а я по молодости и по глупости — нет. Увы, но это все дела прошлые. А сейчас я бы был не против, если бы Наташа повторила свою мать…
Когда Наташа провожала меня в коридоре, я не преминул попросить ее номер сотового телефона и заручился ее согласием, что буду навещать ее мать (совместно с Наташей, конечно!) ежедневно, пока не выздоровеет.
Домой я вернулся окрыленным, но тут во весь рост передо мной встала моральная проблема. Если я отдаю себе отчет в том, что, возможно, Наташа — это моя судьба, то со Светой надо расставаться, и как можно скорее, иначе будет очень неудобно. Наш вялотекущий роман протекал уже почти полтора года. Жениться я не собирался и Света об этом знала (я всегда об этом сообщал каждой девушке, с которой у меня бывали близкие отношения). Наверное, это плохо, некрасиво, но зато я и не давал повода при расставаниях укорять меня в том, что я что-либо обещал. Да и по большому счету никто из моих бывших подруг особо и не волновались по этому поводу. И Света тоже. Хорошая девушка, она мне нравилась всем тем, чем ее одарила природа, да и характер у нее был подходящий. Об этом говорила хотя бы длительность наших отношений, ни с кем до нее я не был вместе больше нескольких месяцев.