– Вы пытаетесь сообразить, Ловец Мечей, почему я заинтересовался вами. Ваша деятельность связана с дворцом, моя – с улицами Кастеллана. И все же иногда – чаще, чем вы думаете, – эти две сферы соприкасаются. Есть вещи, которые я желаю знать. Которые мне необходимо знать. И мне нужна ваша помощь.
– Всем нам что-то нужно, – произнес Кел. – Это не означает, что мы получим желаемое.
– Ты ведешь себя ужасно грубо, – сказала Джиан. Ее рука за все это время ни разу не дрогнула. – Вообще-то он предлагает тебе работу.
– У меня уже есть работа. Он только что описал ее.
– И я хочу, чтобы вы ее сохранили, – продолжал Король Старьевщиков, скрестив длинные ноги. – Можете думать об этом как о деловом соглашении. Вы помогаете мне, а я, в свою очередь, помогаю вам.
– Не вижу, чем вы можете мне помочь, – возразил Кел, которого настораживало это странное некомфортное чувство в горле.
Там по-прежнему что-то щекотало и царапало. Ему было не больно, но почему-то ощущение казалось знакомым. «Когда же я испытывал такое?»
– Ваш долг состоит в том, чтобы защищать принца, – сказал Король Старьевщиков, – но угроза не обязательно исходит от иностранных держав или стремящихся к власти аристократов. В городе тоже есть лица, желающие убрать с дороги наследника престола. Идейные противники монархии, купцы, недовольные политикой в области торговли, преступники – увы, не все мои коллеги являются джентльменами. Сведения, имеющиеся в моем распоряжении, могут вам пригодиться.
Кел поморгал. Эти речи оказались для него полной неожиданностью, не меньше, чем само похищение.
– Я не намерен шпионить за принцем и членами его семьи, – процедил он. – И не могу понять, почему вас так интересуют мелкие сплетни с Горы.
Король Старьевщиков наклонился вперед, опираясь на трость.
– Вы когда-нибудь слышали о Проспере Беке?
Кел подумал: как странно, вот уже во второй раз за вечер при нем упоминают это имя.
– Допустим. Ваш соперник, если я правильно понимаю?
Джиан пренебрежительно фыркнула, но Король Старьевщиков как будто бы нисколько не оскорбился.
– Мне нужно знать, кто за ним стоит, – ответил он. – Кто снабжает его деньгами. Этот человек, по-видимому, не стеснен в средствах и обладает большими связями. Никто не знает, откуда он взялся. Могу вас заверить в том, что это не просто необычная ситуация – это невозможно. На то, чтобы сделать себе имя и приобрести влияние в нашем мире, уходят годы. А Проспер Бек появился в Кастеллане буквально вчера и уже контролирует Лабиринт.
– Но ведь вы наверняка более влиятельны, чем Бек. Если вы хотите получить Лабиринт обратно, заберите его.
– Это не так просто. Бека невозможно найти. Он действует через посредников и постоянно переезжает с места на место. Он дает Бдительным огромные взятки. Большая часть моих «пауков» покинула меня, чтобы работать на него.
Интересно, подумал Кел. «Пауки» пользовались большой известностью в Кастеллане: это были искусные воры, которые могли без труда забираться по отвесным стенам. Они залезали по ночам в дома богачей и выносили все подчистую.
– Кто-то поддерживает его, я в этом уверен. Какой-то богатый человек. Вы вращаетесь в среде благородных людей, вас принимают за своего. Вам не составит труда выяснить, кто из них финансирует деятельность Бека.
– Кто-то из благородных? Но зачем им снабжать деньгами какого-то бандита?
Карету тряхнуло на выбоине, и у Кела закружилась голова. Король Старьевщиков наблюдал за ним со смесью скуки и интереса, как будто Кел был насекомым, которое он видел много раз, но при этом неожиданно продемонстрировало необычное поведение.
– Позвольте кое о чем спросить вас, Келлиан, – произнес он. – Они вам нравятся? Дом Аврелианов и их окружение. Король, королева. Принц, советник короля. Легат.
На некоторое время в карете наступила тишина; слышно было, как колеса стучат по мостовой. А потом слова сами собой сорвались у Кела с языка, хотя он не собирался ничего говорить.
– У человека не спрашивают, нравятся ли ему члены королевской семьи. Они просто есть, и все, – сказал он. Как гавань или Узкий Перевал, как вода цвета яшмы в каналах Храмового квартала, как сам Маривент. – Это все равно что спрашивать, нравятся ли мне Боги.
Король Старьевщиков медленно кивал.
– Честный ответ, – произнес он. – Я ценю это.
Может, Келу показалось или бандит действительно сделал особое ударение на слове «честный»? Странное ощущение в горле не исчезало – оно распространилось дальше, и у Кела теперь щекотало в груди, во рту, в буквальном смысле чесался язык… Наконец он вспомнил, когда в последний раз с ним случилось подобное, и его охватила ярость – словно какие-то ползучие растения с ядовитыми шипами стали обвивать его вены и нервные окончания, воспламеняя их.