– Кто это? – испуганно воскликнул Степан, пытаясь разглядеть приближающиеся фигуры, покрытые мраком и замыленные маревом густого тумана.
– Я не знаю, – признался незнакомец. – Они каждый раз меняют облик, но могу заверить, когда окажутся здесь, нас ждёт нечто ужасное. Нужно уходить!
Всё новые и новые тени неспешно пробирались сквозь груды руин прекрасного города. Часть из них будто плыла над поверхностью пляжа. Их движения казались плавными, даже в какой-то степени размеренными. Расстояние отделяющие их от беглецов стремительно сокращалось.
Ещё несколько мучительно долгих мгновений Степан с ужасом не мог отвести взгляда. Страх сковывал движения и тормозил мысли.
– Ты до сих пор хочешь остаться тут? – спросил незнакомец и, вскочив на ноги, протянул руку.
– Нет, больше нет, – едва слышно пробормотал Степан, хватаясь за протянутую ладонь обеими руками.
Тени почти настигли их. Неестественно длинные скрюченные пальцы одной из фигур потянулись через половину пляжа. Беглецы бросились к границе пустоты.
– Я не смогу. Я, я не смогу…
– Выбора нет! – крикнул незнакомец и, сделав последний шаг, прыгнул вглубь неизвестности.
Мир закружился столь стремительно, что перестали различаться его черты. Всё перевернулось. Размытые границы пропали в бездонной пропасти, опустившейся на двух людей и оказавшихся в её власти. И только красный обод солнца ещё какое-то время продолжал пожирать остатки мира. Хотя, возможно, это была лишь очередная безумная иллюзия сумасшедшего создателя.
***
Пронзающий до костей холод. От идиллии иллюзорного мира не осталось и следа. Солнца не было. Кругом царила беспросветная темнота.
– Неужели это всё? – подумалось Артёму. – Всё кончилось? Впрочем, что именно?
Марево уходящих грёз таяло, превращаясь в несвязную абстракцию. Приподнявшись со скрипучей старой кровати, он поставил ноги на пол. По лбу скатывались градины пота, а сердце стучало так, будто норовило вырваться из сдавливающей грудной клетки. Он ненавидел, а, скорее, просто боялся темноты. Это не был банальный детский страх чудовищ под кроватью или в шкафу. Приобретённая фобия стала результатом многих лет тяжёлого труда в местной горнорудной компании. За мизерную зарплату и такие же премиальные он горбатился в одной из шахт по добыче угля. Другой работы в регионе вечной мерзлоты просто не было.
– Милый, что с тобой? – спросил приятный женский голос.
Артём ничего не ответил. Мысли путались, не давая за них уцепиться. Ещё с полминуты назад яркие вспышки сна чётко вырисовывали какую-то мрачную картину, как вдруг всё померкло, уносясь в неизведанные края подсознания.
– Опять сон? – продолжил встревоженный женский голос.
– Не обращай внимания, милая, всё уже прошло…
– А я тебе говорила, чтобы ты не смотрел всякую белиберду по телевизору и не читал чушь в интернете. Ничего там хорошего нет, одна пошлость и жестокость.
– Да знаю я, знаю, – отмахнулся Артём, пытаясь вспомнить хотя бы общие черты беспокойного сна, ещё минуту назад терзающего мысли.
Он встал с кровати босыми ногами на ледяной пол. Поёжился и осторожно, дабы не разбудить мирно спящую в соседней комнате дочурку, зашагал в сторону кухни. В горле чувствовалось химическое першение, которое прерывалось тяжёлым кашлем. Точное время суток определить было невозможно, если бы не цокнули висящие на стене часы. Их противное тиканье медленно ползущих стрелок отчитало третий час ночи. Кукушка уже давным-давно умерла и, похоже, своей собственной смертью. Сон отступал, но общее состояние, мягко говоря, оставляло желать лучшего. Голова раскалывалась, а всё тело ломило, как при тяжёлой простуде.
– Когда я мог заболеть? – копаясь в воспоминаниях, Артём подошёл к окну.
С обеих сторон тонкое стекло заиндевело морозными узорами и покрылось несколькими миллиметрами льда. По ту сторону стояла непроглядная тьма. Завывания ветра слышались даже через наглухо запертые окна. Порывы ветра поднимали небольшие вихри, кружащие по всему двору, состоящему из старых и облезлых панельных и кирпичных многоэтажек.
Все дома в городе стояли на высоких сваях, дабы не зарыться подъездами глубоко под толщу снега, выпадающего в этих краях с завидным изобилием. На улице никого не было. Да и вряд ли кто добровольно пошёл бы навстречу приключениям в такую погоду.
Взор упал на ржавую металлическую крышу низкого давно заброшенного здания. Ветер то и дело норовил сорвать с него очередной кусок рыжего от ржавчины металла. Двор озарили проблески жёлтого мерцания. Огромный снегоуборочный комбайн принялся за очистку подъездных путей. Массивный ковш почти дотягивался до верха второго этажа. Он был похож на ледяного монстра, борющегося с неукротимой стихией. В жёлтых отблесках тут и там по двору запрыгали какие-то тени. Разглядеть их источник сквозь пургу так и не удалось, а те будто смеялись, меняя форму и размеры при каждом обороте проблескового маяка.