Пока все остальные морщились, слушая мерзкий, искаженный смешок преступника, трое из присутствующих, конечно, поняли, что маньяк имел в виду. Дейв и Тесс переглянулись, уверенные наверняка, а Лютер дернулся, словно от удара, понимая, что его опасения подтвердились…
«… Ну, так вот… Выбор у тебя прост: Мэй и Роберт, спасенные из того места, где я не пожелал оказаться бы даже своему лютому врагу, Тесс… илиии… подсказка. Совершенно невероятное великодушие человека, убившего всех этих людей — меня. Подсказка о том, как меня найти. О, знаю-знаю. Это мало похоже на правду, но это так. Я дам вам наводку, где можно отыскать того, кто держит в страхе весь город… Того, кто лишил вас всех сна… Я поймал ваши сны, Тессея…»
Речь вновь прервалась мерзким хихиканьем…
«Обе из подсказок спрятаны в двух разных концах города, и успеете вы только в одно, за отведенное вам время… Но имей в виду: я играю честно и жду того же от тебя! Если надумаешь жульничать и угнаться сразу за двумя зайцами — не поймаешь ни одного! Я убью Паркер и Хилла сразу же, как только пойму, что ты ведешь грязную игру…»
Тесс кивнула, принимая условия, словно бы он мог ее увидеть.
«… Рад, что мы прояснили этот момент и никакого недопонимания возникнуть не должно… Итак. В парке, напротив отделения полиции, лежит конверт. Третья скамья от беговой дорожки. Там координаты обоих мест, и час на принятие решения. Затем у вас останется тринадцать часов до того момента, как жизни детектива и его прекрасной подруги по несчастью трагично оборвутся… Итог: четырнадцать часов… Тик-так, Тессея… Тик-так…»
========== Глава 34.==========
— Роб?
Тихий голос вырвал парня из дремы, вызванной лихорадкой.
В очередной раз он мысленно похвалил себя за идею выключить свет. Роб предложил это, отчасти чтобы не видеть испуганно-обреченных глаз Мэй, отчасти чтобы не пугать ее своим внешним видом. В том, что ранен, он так и не сознался, не желая пугать ее еще больше, но он чувствовал, как от раны в боку по всему телу разливается жар. Сознание уже начинало потихоньку путаться, и дело было не только в повышенной температуре его тела, но и в кислороде, которого с каждым сделанным ими вдохом становилось все меньше и меньше.
— Что, Мышка?
— Если бы тебе предоставили выбор, то как бы ты предпочел умереть?
Роб невольно повернул голову в ту сторону, где должна была лежать девушка, но, естественно, ничего не увидел.
— Странноватый вопросик.
— А мне кажется вполне нормальным, учитывая обстоятельства.
Вздохнув, он прикрыл глаза, сдерживая очередной порыв застонать от боли. Мысли вернули его на пару часов назад, когда он открыл девушке всю плачевность их положения.
Мэй не кричала, не билась в истерике и даже не задавала вопросов. Она лишь беззвучно плакала какое-то время, тихонько шмыгая носом.
И это разрывало Робу сердце похуже любого иного проявления чувств, поскольку именно себя он винил в том, что Мэй оказалась там, где оказалась. Ведь не наговори он ей всех тех глупостей — она бы не сбежала с банкета, а сейчас бы, возможно, проводила ночь в объятиях его лучшего друга.
Дейв.
Роб, досадливо сморщился, представив то, что сейчас тот чувствует. Он, наверняка, уже в курсе. Убийца совершенно точно не упустил возможности просветить насчет всех деталей. И сделал это явно с огромным удовольствием.
— Ну так… что? — голос Мэй вновь вырвал парня из раздумий.
— Как любой уважающий себя мужик, я бы хотел помереть старым дедом в койке, в момент жаркого соития с какой-нибудь молоденькой цыпочкой.
— Фу, Роб! — возмутилась Мэй.
— Что?! Отличная смерть!
— Ужасная! Фу! Вот прям фу! Как я теперь, по-твоему, должна это развидеть?!
Не выдержав, он рассмеялся.
К его хриплому присоединился звонкий смех девушки. Какое-то время они смеялись, а затем Роб закашлялся.
— Ты в порядке? — взволнованно поинтересовалась Мэй.
— Да… Простыл, похоже… — прохрипел Роб, вытирая рот рукавом.
Ему не нужен был свет, чтобы понять, что кашляет он кровью: Роб чувствовал, как намокла ткань в том месте, где коснулась рта, слышал металлический запах. И это было чертовски плохо. Он не мог умереть и оставить Мэй одну. Он потерпит ради нее. Им теперь осталось не так уж и много.
— Здесь холодно, да… — добавила Мэй.
— Замерзла?
— Терпимо. А ты?
— Тоже нормально.
Они замолчали еще на какое-то время. Роб даже снова успел задремать, провалившись в какой-то липкий и тревожный кошмар, где земля, проломив своей тяжестью стекла машины, стремительно заполняет салон, забиваясь в глаза, уши и рот.