Он даже приврал лечащему врачу, что у него кошмары на почве похищения и внезапно возникшая боязнь замкнутых пространств. Тот прописал ему визиты к психотерапевту и, к счастью, рецепт на снотворное.
Вспомнив, Роб достал бутылек и грустно улыбнулся: не ищи смыслы там, где их нет, дружище. Тебе просто хочется выспаться…
Последней каплей стали визит Дейва и его рассказ о том, как они их нашли. В отличие от остальных, друг не избегал разговора на эту тему, готовый выслушать все, что хотелось сказать Робу и, что гораздо важнее, желающий рассказать то, как это пережили они, будучи на свободе, но в полной неизвестности.
Роб сел на диван, прокручивая в голове разговор: странно жуткая книга, догадка Тесс; то, как она откапывала его, помогая, но самым главным был, конечно, выбор. Ее выбор в пользу спасения Мэй и Роба. Дейв особенно заострил на этом внимание, хотя в том и не было особой нужды. Детектива Хилла проняло до самого нутра.
Стук в дверь был столь неожиданным, что парень невольно подскочил, поморщившись от болезненных ощущений в заживающей ране.
Кроме Дейва и мамы, никто не знал его нового адреса. Первый любезно доставил его сюда из больницы и умчался к Мэй, которую теперь боялся оставить даже на пару часов. Мать гостила у сестры, и они буквально этим утром говорили по телефону, где он, естественно, не упомянул того, что больше не планирует давить кровать в клинике.
Недоброе чувство заставило его потянуться за пояс джинсов и достать пистолет. Так, на всякий случай. Медленно подойдя к двери, он подавил в себе глупое желание спросить «кто там?» и резко распахнул ее, больше надеясь на эффект неожиданности.
На стоящую за порогом Тесс, впрочем, это не произвело должного впечатления. Чуть приподняв бровки, она внимательно посмотрела на детектива, явно ища на его лице первые, зарождающиеся признаки душевного расстройства.
— Эээээ… — Роб опустил руку с пистолетом и ошеломленно уставился на визитершу.
Своим «красноречием» он явно убедил ее во мнении насчет его нестабильной психики.
— Здрасьте… — все-таки попытался он снова.
— Знаешь ли ты значение слова «здравствовать», Роб? — строго спросила она. — Оно означает здоровье, благополучие, как физическое, так и психическое. По обоим пунктам у тебя явные проблемы, иначе я никак не могу объяснить твой совершенно безответственный поступок!!!
Роб расслабился и ухмыльнулся, сложив руки на груди.
Тесс же продолжала негодовать:
— У тебя лицевой нерв защемило? Не отвечай, это вполне допустимо, учитывая твои ранения и возможные осложнения после. Там не только мышцы на лице сведет. Ты мог остаться инвалидом, овощем, неспособным самостоятельно обслуживать самого себя. Я просто ушам своим не поверила, когда сегодня, придя в больницу, узнала о том, что ты самовольно, наплевав на все рекомендации врачей, покинул клинику!
— А приходила зачем?
— Извини?
— Приходила, говорю, зачем? В больницу. Сегодня.
— Естественно, справиться о твоем здоровье!
— Я здоров!
— Это совершенно ничем не отмотивированное, весьма самоуверенное заявление!
Роб не сдержался: все в нем бурлило, желая коснуться ее. Он впервые видел девушку такой живой, не считая дня их близости, когда Тесс явно не могла поймать и собрать воедино разбегающиеся эмоции. Быстро подавшись вперед, он протянул руку, обхватив ее за шею, и жадно, не стыдясь того, что постанывает от удовольствия с каждым движением губ, поцеловал.
Он не особо рассчитывал на взаимность, ведь в их странной паре именно Тесс была тем лучиком рационализма (опять же, не беря во внимание ситуацию с сексом), но девушка словно этого и ждала. Отшвырнув в сторону сумочку, специальный агент всем телом прижалась к нему, сжав в ладонях его футболку.
— Я… мечтал только… об… этом… Там, в темноте… хотя бы… раз… почувствовать твой… вкус… — хриплым голосом шептал он между поцелуями.
Ему было плевать на условности, последствия, все слова, что были уже сказаны им, ими и что еще, наверняка, будут сказаны после. Сейчас была только она…
Оказавшись в комнате, они повалились на кровать, не прерывая поцелуя и сдирая друг с друга одежду. Когда губы парня спустились ниже, к ее груди, Тесс выгнулась прямо к нему, с наслаждением застонав. Рука Роба скользнула между ее ножек, лаская, дразня, и бедра девушки тут же задвигались навстречу его пальцам.
Тесс не помнила, когда настолько теряла голову… потому что помнить было нечего… Так, как она желала Роберта Хилла, она не желала никого. Злясь на себя за то, что пошла на поводу у чувств, Тесс тем не менее не хотела останавливаться.